– Осторожно! – заорал Сережка.
Но было поздно. С легким криком Юля шлепнулась на пол и тут же заорала.
– Что, что? – засуетились мы, кидаясь к ней.
Девушка полулежала на линолеуме, как-то странно вывернув правую ногу. Лодыжка начала моментально распухать и угрожающе синеть.
– Похоже на перелом, – растерянно констатировал Сережка, – и мать, как назло, на дежурстве.
Катя работает хирургом, оперирует щитовидную железу и, на мой взгляд, мало могла помочь в создавшейся ситуации. Но в Сережке в минуту опасности проснулся маленький мальчик, твердо уверенный: стоит лишь маме вернуться домой, как неприятности разом кончатся.
– Все из-за меня, – зарыдал в голос Кирюшка. – Юлечка, прости!
– Ерунда, – прошептала Юля, еле сдерживая слезы, – чему быть, того не миновать.
– Ой-ой-ой! – вопил Кирюшка, задирая вверх руки.
Не хватало только хора, вторящего плакальщику.
– Хватит, – велела я, – надо вызывать «Скорую».
Машина пришла через два часа. Хмурая, нелюбезная тетка одним глазом глянула на поленообразную ногу и весьма грубо приказала:
– Несите в машину.
– Мы? – глупо спросил Сеня.
– Нет, я поволоку, – вызверилась докторица. – Сами дрались, сами и тащите.
– Мы не дрались, – возразил Сережка, – она с табуретки упала.
– Мне один черт, – рявкнула врач, – давайте, шевелитесь, вы не одни на белом свете.
Сеня, Сережа и Кирюша аккуратно подняли стонущую Юлю. Я пошла следом, неся плед. Внизу стоял белый «рафик», внутри которого царил могильный холод. На улице студеный январь, седьмое число…
– Печку включите, – робко попросил Сережка, но водитель даже не вздрогнул.
Юля, которую мы с трудом уложили на носилки, вновь застонала.
– Ей бы обезболивающее, – тихо заметил Сеня.
– Ничего, так доедет, – равнодушно бросила докторица и спросила: – Паспорт с полисом взяли?
– Нет, а надо? – удивился Сережка.
– Ясное дело, – опять обозлилась врачиха, – давай быстро, одна нога здесь, другая там. Ну народ, никакого понятия, не люди – уроды.
– В какую больницу повезете? – прервала я ее ругань.
– В 152-ю! – рявкнул шофер.
– Лучше в Склифосовского, – вздохнул Сеня.
– Можно в Склиф? – спросила я.
– Нет, – гавкнула доктор, – мы не частная служба, едем, где место есть.
– Лампушечка, – страстно зашептал Кирюша, – тут недавно передача по телику шла, якобы все работники «Скорой» взяточники, дай им сто рублей.