Поняв это, Ревун смирился окончательно. Никто не издевался над ним, не желал ему зла – и стало быть, некого было ненавидеть или молить о снисхождении.
Таков Закон,
Теперь Равана все чаще вспоминал годы своего беспримерного подвижничества, и иногда ему казалось, что сейчас он снова предается аскезе и истязанию плоти. Нет вокруг мучителей-киннаров, нет адских тварей и огненных дождей – все эти муки причиняет и принимает он сам.
Добровольно.
Странное дело: когда нынешнее положение представлялось великому ракшасу в таком свете, боль от пыток слабела.
Таков Закон?..
Время червем рыло норы в стенах Преисподней. Равана давно потерял счет дням, месяцам и годам, а спрашивать у киннаров не хотелось – да и собственно, какая разница?
Его стали чаще оставлять в покое. «С чего бы это? – гадал про себя ракшас.– Может быть, я уже искупил большую часть своих грехов?»
Далек ли он был от истины или приблизился к ней вплотную? – так или иначе, вскоре к нему явился посланец!
Вернее, посланец Вишну-Опекуна приходил не к Раване, а к Князю Преисподней, но на обратном пути небесный гость завернул и к закованному в цепи ракшасу. Сейчас бывший Десятиглавец страдал многодневным мутным похмельем, непонятно чем вызванным. Вернее, как раз понятно чем – просто пришло время для очередной пытки. Самым обидным было то, что хмельного Раване никто не давал целую вечность! Зато похмелье выглядело подлинным до мелочей: с головной болью, рвотными позывами, слабостью во всем теле… Ракшас уже начал задумываться: не лучше ли было бы вернуться к иголкам под ногти? Впрочем, его мнения никто не спрашивал.
Вот в этом-то состоянии грешника и застал посланец Вишну.
– Радуйся, ракшас! – громогласно возвестил гость; и Равана заскрипел зубами, морщась от очередного приступа головной боли.– В несказанной милости своей Опекун Мира переводит тебя, грешника, на службу в свою обитель Вайкунтху! Недолго осталось тебе стенать во мраке Нараки…
– Уйди, кошмар-искуситель! – простенал Равана, борясь с желудочными спазмами.– И без тебя тошно!
Посланец Вишну обиженно пожал плечами и исчез.
А примерно через месяц за Раваной действительно пришли…
3
Равана замолчал и машинально опрокинул в глотку чашу с сомой.
Мою.
Вздрогнул, непонимающе уставился на опустошенный сосуд и осторожно поставил его на стол.