Я уверенно подошла к двери, положила один сверок на пол, не оглядываясь, но, слыша за спиной чужое дыхание, набрала код, подняла сверток и вошла в подъезд. Тут же что-то холодное и тупое уперлось мне в спину и шипящий голос приказал:
– Не двигайся, не делай попыток бежать. Бесполезно. Поняла?
– П-поняла, – с трудом удерживаясь на подкосившихся ногах, подтвердила я.
– Три шага вперед, – приказал голос. Я послушно исполнила приказание и услышала, как за спиной закрылась входная дверь. Подъезд погрузился во мрак.
– Мне страшно. Чего вам надо? – на всякий случай стараясь вызвать к себе жалость, промямлила я.
– Будешь сговорчивой, очень быстро узнаешь и останешься жива.
– Буду сговорчивой, – торопливо пообещала я. – Только, пожалуйста, отпустите меня поскорей. Мне надо к утру доставить маленькому мальчику вот этот велосипедик.
Я, как птица крыльями, помахала свертками, крепко обхваченными обеими руками.
– Какой велосипедик, идиотка, – не очень вежливо откликнулся голос. – Хотя возьми, раз он тебе дорог.
Я понимала, что не от доброты душевной преступник проявил уступчивость. Просто ему удобней, когда руки мои заняты.
– Выйдем из подъезда и без глупостей, слышишь?
– Слышу, слышу!
– Пройдем двор и тихо, как рыбка, сядешь в автомобиль за углом, – жестко приказал преступник.
«Автомобиль! Как я была права! Хоть не живи на свете с такой интуицией».
– Я не один. Будешь на мушке. Не хочешь пулю в затылок, советую не дурить, – угрожающе закончил он и для убедительности еще сильней ткнул в меня тем твердым и холодным, что держал у моей спины.
Думаю, не ошибусь, предположив, что это пистолет.
– Поняла? – уже мягче осведомился он. Я от души заверила, что совсем не хочу получить пулю в затылок, и, кажется, он мне поверил. С тем же пылом я заверила, что в жизни своей не дурила и не совершала глупостей, к чему, пожалуй, он отнесся с некоторым сомнением.
– Пошли, – скомандовал преступник, довольно терпеливо выслушав меня.
Я повернулась и лицом к лицу оказалась с тем молодым человеком, который так упрямо трудился над моим шпингалетом всю ночь.
«Да, спасу нет от моей интуиции», – снова подумала я.
Должна сказать, что, несмотря на очень плохое освещение, а может, и благодаря ему, на этот раз молодой человек показался значительно старше. Он был уже не так свеж. Черты лица заострились и погрубели. Впрочем, бессонная ночь, так плохо отразившаяся на мне, могла отрицательно сказаться и на нем.