***
Оу… Моя жалкая душа покидает этот бренный мир, я уже чувствую, как черти начинают ставить на огонь котел, уготованный персонально для меня.
Нехотя шевелюсь, медленно поворачиваюсь в бок. Утро.
И да, я прекрасно помню, что вчера было, все, вплоть до яиц Руслана. Стыдно ли мне? Нет. Я просто хочу уничтожить себя, ну или на худой конец переехать в другую страну.
Басурманин крепко спит, уткнувшись носом в подушку.
Надо валить отсюда, быстро, подальше. Встаю с кровати. Похмелья нет, откуда ему взяться, если Королева Вечеринки до сих пор пьяна? Не в дрободан, как прошлой ночью, конечно, но все же...
На цыпочках сную по номеру, собираю остатки своих вещей. Останавливаюсь у большого ростового зеркала, сжимаю пальцами брюки.
— Ва-ги-на,— вытягиваю руки, шепотом ругаю себя, красуюсь на отражение через дырень, которая стала незаменимой частью моего вчерашнего амплуа.
Дыхание перехватывает, замираю, сжимаюсь всем телом, осторожно разворачиваюсь в сторону постели. Уфф… Руслан Тагирович просто меняет позу.
Быстро-быстро, насколько это было возможным, натягиваю лиф, сверху пиджак, отчаянно выдыхаю, понимая, что трусы разорваны в хлам. Валяются вон там, в уголке, намекая о том, какая страстная выдалась ночка.
Прости, пожалуйста, Руслан. Недолго думая, хватаю мужские джинсы, заныриваю в них. Слишком большие, придерживаю. Свободной рукой вешаю сумку на плечо, беру туфли, аккуратненько босой ногой, приоткрывая деверь. Всю ночь, пока я трахалась с Русланом Тагировичем, она была не заперта, безумие.
Встретимся в следующей жизни, господин, когда буду властительницей какого-нибудь двадцать пятого мира, а ты еще кем-то…
В моих словах нет иронии. Действительно, Руслан — инвестор и ему по большому счету, наплевать, что твориться в нашем агентстве. Главное — процент вложенных денег, доход, не важно. Такие люди даже не появляются на пороге здания работы, во всяком случае, я не видела. Да и вообще, кто сказал, что меня туда пустят после вчерашнего.
— Безобразница.
Сонный хриплый мужской голос жгучей волной бьет в спину, наотмашь, от неожиданности вздрагиваю, одним прыжком выскальзываю вон.
Шлепаю ногами по скользкой плитке, лифта ждать не буду, спускаюсь по лесенке. Фурией вылетаю в холл, бешено озираюсь.
Туристическая компания низеньких японцев или корейцев, копошатся, переговариваются между собой. Штук двадцать, не меньше.