Озвучивать Мирону суммы глупо, месячный комплекс - это десять штук баксов. Никто не станет платить столько за секс.
А терять последнее достоинство в его глазах не хочется.
Остаток дороги я молчу и как только машина останавливается, спешу покинуть салон.
- Не хочешь секс, давай погуляем, - раздается над ухом насмешливый голос Мирона и он идет рядом со мной к кассам, а затем и на прогулку.
От перемены его настроений меня тоже штормит. Вот только минуту назад он агрессивно нажимал, а сейчас мил и добр как котик.
Прелесть, а не мужчина.
Жить с ним, наверное, как на вулкане. Никогда не знаешь чего ожидать.
Первым делом я шагаю в розарий под открытым небом, красота нереальная. Длинные полоски различных сортов. Всегда их обожала, но выращивать это не мое. Сколько не покупала, всегда забывала поливать, так что со временем перестала, чтобы не мучить растения.
- Ты бы нагнула свою королевскую спину и хотя бы понюхала, - Мирон, сидя на корточках, гладит упругий бутон бардовой розы и втягивает в себя ее аромат, - запах потрясающий.
- Верю на слово, - отворачиваюсь и иду дальше по дорожке.
- Да ты понюхай, - Мирон меня нагоняет и всовывает в руки сорванный цветок.
- В ботаническом саду запрещено рвать цветы и я не чувствую запаха, так что глупо было портить куст.
- Почему не чувствуешь?
- Таблетки, надо же чем-то жертвовать ради кайфа.
- И что еще ты не чувствуешь? - Мирон смотрит с любопытством и проводит нежным бутоном по губам.
- Вкуса, - отворачиваюсь от него, чтобы не смотреть, - так что на ресторане можно реально сэкономить.
- Да ты девушка - мечта, - Мирон берет меня под руку, - пойдем, я сирень понюхаю и тебе расскажу.
- Пойдем.
Его беспечность выбешивает, но я понимаю, что другого отношения и быть не может. Для Мирона я опустившаяся наркоманка, в которую он когда-то был влюблен. Женщина, которая измывалась над его чувствами и в результате сама осталась ни с чем. Да еще и выпендривается сейчас, отказывается раздвинуть ноги за деньги.
- Ну как? - хожу среди деревьев с большими тяжелыми соцветиями, - я всегда любила запах белой, он казался мне тоньше и слаще.
- Согласен, - Мирон отлипает от грозди белой сирени и смотрит на меня с сочувствием, - жаль, не можешь почувствовать.
- Переживу, - отвожу глаза и направляюсь в сторону большого луга, где посетители могут посидеть и отдохнуть. Даже эта маленькая вспышка жалости невыносима, как бы Мирон интересно посмотрел, узнай он правду?