Мама Джимми говорила, что все равно чувствует себя как в тюрьме. Она не понимает, какова ситуация, отвечал отец. Она что, не хочет быть в безопасности, не хочет, чтобы ее сын был в безопасности?
– Так это все ради меня? – спросила мама. Она неторопливо резала французский тост на ровные кубики.
– Ради нашего блага. Ради нас.
– Ну, знаешь ли, я не согласна.
– Тоже мне новость, – сказал отец Джимми.
Если верить маме Джимми, телефон их прослушивался, электронная почта перехватывалась, а крепкие молчаливые уборщицы, которые приходили дважды в неделю – всегда парами, – были шпионами. У нее уже паранойя, сказал отец, и в любом случае скрывать им нечего, зачем волноваться.
Охраняемый поселок «Здравайзер» был новее, чем «ОрганИнк», и больше. Два торговых центра вместо одного, больница получше, три ночных клуба и даже поле для гольфа. Джимми пошел в местную школу, где поначалу никого не знал. Несмотря на одиночество, вполне терпимо. На самом деле даже хорошо: можно по новой опробовать старые шутки и трюки, в «ОрганИнк» дети уже привыкли к его выходкам. Он уже не подражал шимпанзе, как в детстве – теперь он изображал, что его тошнит или что он подавился чем-то и задохнулся до смерти. Оба трюка были весьма популярны. Был у него еще один трюк – он рисовал на животе голую девушку, чья промежность находилась точно на пупке, и заставлял ее извиваться.
Он больше не приходил домой обедать. Утром уезжал на школьном этанол-солнцебусе, а домой возвращался вечером. В школе была столовая со стенами веселенькой расцветки, где подавали сбалансированную еду, этноменю – пироги, фалафель, – а еще кошерную пищу и вегетарианские соевые блюда. Джимми был на седьмом небе – не нужно больше обедать с родителями. Он даже немного потолстел и больше не был самым тощим в классе. Если оставалось время в обеденный перерыв и нечем было заняться, Джимми ходил в библиотеку и смотрел старые учебные диски. Он больше всего любил Попугая Алекса из «Классических исследований поведения животных». Джимми нравилась та часть, в которой Алекс изобретал новое слово для миндаля – пробковый орех, – а больше всего та серия, где Алекса доставали упражнения про синие треугольники и желтые квадраты, и он говорил: «А теперь я улетаю». – «Нет, Алекс, немедленно вернись! Где синий треугольник – нет,