– Правда, занятные фигурки? – воскликнул вдруг Антони Марстон.
В центре круглого стола на стеклянной подставке в форме круга стояли маленькие фарфоровые фигурки.
– Понятно, – добавил Тони, – раз здесь Негритянский остров, как же без негритят.
Вера наклонилась, чтобы рассмотреть фигурки поближе:
– Интересно, сколько их здесь? Десять?
– Да, десять.
– Какие смешные! – умилилась Вера. – Да это же десять негритят из считалки. У меня в комнате она висит в рамке над камином.
Ломбард сказал:
– И у меня.
– И у меня.
– И у меня, – подхватил хор голосов.
– Забавная выдумка, вы не находите? – сказала Вера.
– Скорее детская, – буркнул судья Уоргрейв и налил себе портвейна.
Эмили Брент и Вера Клейторн переглянулись и поднялись с мест.
В распахнутые настежь стеклянные двери столовой доносился шум бившегося о скалы прибоя.
– Люблю шум моря, – сказала Эмили Брент.
– А я его ненавижу, – вырвалось у Веры.
Мисс Брент удивленно посмотрела на нее. Вера покраснела и, овладев собой, добавила:
– Мне кажется, в шторм здесь довольно неуютно.
Эмили Брент согласилась.
– Но я уверена, что на зиму дом закрывают, – сказала она. – Хотя бы потому, что слуг ни за какие деньги не заставишь остаться здесь на зиму.
Вера пробормотала:
– Я думаю, найти прислугу, которая согласилась бы жить на острове, вообще трудно.
Эмили Брент сказала:
– Миссис Оньон очень повезло с прислугой. Миссис Роджерс отлично готовит.
Вера подумала: «Интересно, что пожилые люди всегда путают имена».
– Совершенно с вами согласна, миссис Оним действительно очень повезло.
Мисс Брент – она только что вынула из сумки вышивание и теперь вдевала нитку в иголку – так и застыла с иголкой в руке.
– Оним? Вы сказали, Оним? – переспросила она.
– Да.
– Никаких Онимов я не знаю, – отрезала Эмили Брент.
Вера уставилась на нее:
– Но как же...
Она не успела закончить. Двери отворились – пришли мужчины. За ними следовал Роджерс – он нес поднос с кофе.
Судья подсел к мисс Брент. Армстронг подошел к Вере. Тони Марстон направился к открытому окну. Блор в недоумении уставился на медную статуэтку, он никак не мог поверить, что эти странные углы и зигзаги изображают женскую фигуру. Генерал Макартур, прислонившись к каминной полке, пощипывал седые усики. Лучшего обеда и желать нельзя. Настроение у него поднялось. Ломбард взял «Панч», лежавший в кипе журналов на столике у стены, и стал перелистывать его. Роджерс обносил гостей кофе.