– Вы как будто бросаете тень на моего дядю, – проговорил я.
– Неумышленно, – возразил Ромэн. – Граф вел разгульную жизнь, ужасно распущенную, но знать его и не восхищаться им невозможно; он поразительно, изысканно вежлив и любезен.
– Итак, вы полагаете, что у меня есть действительно несколько шансов стать его наследником?
– Прошу вас заметить, – сказал адвокат, – что я не был уполномочен сказать вам все, что я сказал. Мне не поручали толковать с вами о завещаниях, наследствах или о вашем двоюродном брате. Я прислан сюда с тем, чтобы передать вам только следующее: граф де Керуэль желает видеть своего внучатого племянника.
– Ну, – сказал я, оглядывая укрепления, окружавшие нас, – без сомнения, в этом случае Магомет должен подойти к горе.
– Извините, – перебил меня Ромэн, – вы знаете, что ваш дядя стар, но я еще не сказал вам, что силы графа совершенно истощены, что смерть недалеко от него. Нет, нет, сомнений быть не может: гора должна прийти к Магомету.
– Слышать такое мнение от англичанина – нечто очень замечательное, – проговорил я, – но вы по самому вашему положению – хранитель человеческих тайн, и я вижу, что вы оберегаете секрет моего двоюродного брата Алена, а это не может служить признаком свирепого патриотизма…
– Прежде всего я поверенный вашей семьи, – произнес Ромэн.
– В таком случае, – сказал я, – может быть, мне самому следует сделать вам одно признание. Скала, на которой стоит наша тюрьма, высока и крута; можно почти наверное сказать, что с какого бы пункта утеса ни упал человек – он погибнет, а между тем, мне кажется, я обладаю парой крыльев, которые в состоании снести меня к подножию скалы. Но, очутившись внизу, я стану совершенно беспомощным.
– А может быть, в эту-то минуту я и выступлю на сцену, – ответил адвокат. – Предположите, что, благодаря какой-нибудь случайности, которую я не предугадываю, и о которой не высказываю своего мнения…
Тут я прервал его.
– Позвольте сделать одно замечание: я не связан словом.
– Ятак и понял вас, – заметил Ромэн, – хотя многие из вас, французских дворян, находят, что данное ими слово мало тяготит их.
– Сэр, я не из числа подобных людей, – проговорил я.
– Откровенно говоря, я и не считал вас таким, – ответил адвокат, потом продолжал. – Итак, предположим, что вы, освободившись, очутились у подножия утеса. Хотя я не могу сделать для вас многого – все же кое-чем я в состоянии помочь вам продолжать ваш путь. Прежде всего я унес бы с собой во внутреннем кармане или в башмаке вот это, – и мистер Ромэн подал мне пачку банковских билетов.