В спальне Иришки не обнаружилось, и я быстренько
переоделась, пока проницательная подружка не заметила, что днем её соседка
уходила в темных колготах, а вернулась в светлых, еще и гигантских, натянутых
до груди.
Ну а что, какие нашла в ларьке около остановки,
те и купила.
Колготки пали жертвой в неравном бою со страстью,
но меня это не печалило. Скорее наоборот — будоражило воспоминания.
Ведь было хорошо. Нет, не так. Прекрасно,
невероятно, сладко до невозможности.
Так вот, что значит — заниматься любовью с
правильным человеком!
Такой ураган эмоций, что не усидеть на месте. В
комнате слишком тихо и тесно, поэтому пойду вытворять добро в каких-нибудь
других помещениях.
Шевченко вместе с другими девчонками кашеварила
на общей кухне. У нас с ней была договоренность: она готовит, а на мне
уборка. Потому что с кулинарией у меня не задалось изначально. Что
не сгорело, то прокисло ещё не стадии варки. Зато у Иришки было особое
понимание порядка: ноги не прилипают — значит, чистенько.
— Ну что?! — воскликнула она, обтерев ладони о
фартук. — Тебя можно поздравить?!
Ну, как сказать. Я занялась лучшим сексом на
свете, но тройку так и не получила. Поздравить меня, конечно, можно, только не
с экзаменом.
— Измайлов не берет взяток.
— И что, даже откровенный наряд не помог? —
изумился Кошелев, жующий хлеб с маслом.
— Да причем тут наряд? — окрысилась я. — Мы ж ему
деньги предлагали, а не меня в пожизненное рабство.
— Могла бы глазки состроить, он бы пятьдесят
тысяч куда охотнее взял.
— Не, он бы и не согласился. Измайлов — девственник,
— дернула плечом второкурсница Светка. — Это всем известно. Мы его и так, и
этак окучивали. А он холоден как мертвец.
— Может, у него какая-нибудь нетрадиционная
ориентация? — предположила Шевченко.
— Какая-нибудь — это какая конкретно?
— влез Серега.
— Сам догадайся.
— Ладно, не будем ссориться. То, что наш препод
махровый гей — это понятно, иначе б давно принял экзамен, — пробасил Серега.
Я старалась не высвечивать, чтобы не обсуждать
половые успехи Измайлова. А обсудить было что. Как вспомню его губы на своем
теле, между ног мокнет.
Тьфу, блин!
Овощное рагу по фирменному рецепту подруги —
«кидай в кастрюлю всё подряд и перемешивай полтора часа» — обычно таяло во рту.
Но сегодня кусок в горло не лез. Я так и не определилась, что испытывать из-за
того, что произошло на кафедре.