Зато Крюков продолжал испепелять меня адовым пламенем своих проницательных зеленых глаз. В них читалась такая лютая одержимость, что у меня задрожали коленки.
Скорчила ему недовольную гримасу, ощущая, как по телу расползается паутина из самых нехороших предчувствий и страхов. Кажется, эта «помощница» плеснула мне в чай чего-то горячительного, вот только выяснить правду теперь не представлялось возможным, так как Леська сама, похоже, перебрала с пивом и, повиснув на плече Макса, выглядела не вполне вменяемой.
Я медленно двинулась к выходу из помещения. Десятки молоточков в голове уже выстукивали монотонные ритмы, сливаясь в безумную какофонию звуков, а перед глазами все плыло.
Очевидно, я страдала непереносимостью алкоголя или какого-то из его компонентов, так как в последнее время наблюдалась одна и та же картина: сначала чересчур резкий выброс эндорфинов в кровь – веселье, легкость и чувство невероятной расслабленности, а чуть позже озноб, пронизывающий тело до костей, головокружение и спутанность сознания…
Вышла на улицу, вдыхая полной грудью загазованный московский воздух. Легкий ветерок приятно щекотал пылающие щеки. На улице уже почти стемнело, но все еще было очень жарко. Я медленно опустилась на бетонную ступеньку и засунула в рот пластинку арбузной жевательной резинки.
«Нужно скорее вернуть себе трезвость мыслей!» – вспыхнуло где-то на задворках сознания. К моему великому ужасу, свежий воздух ни капельки не отрезвил, наоборот, начало казаться, что треск в ушах только усиливается.
Достала из сумочки телефон, пытаясь вспомнить свой многоходовой пароль, придуманный на трезвую голову в лучших традициях фильмов о Шерлоке Холмсе. Вот только этот числовой код совершенно вылетел из затуманенной алкоголем головы.
Нужно было срочно позвонить Пашке, попросить, чтобы он забрал меня. Шутки шутками, но, кажется, впору уже обзавестись собственной флягой и пить только из нее, а то так и до беды не далеко…
– Вот дерьмо! – после третьей неудачной попытки телефон так и не разблокировался, а я застонала от отчаяния.
Ян Крюков
– Вот и Дашу посвятили! А она упиралась, не хотела пить… Да еще никто не устоял перед моим фирменным «Тодди»! – заплетающимся языком прохихикала Олеся.
– Чего ты ей плеснула? – напряженно выплюнул я вопрос. В душе закручивалась воронка раздражения.