Мне вдруг отчаянно захотелось пропахнуть его запахом.
Да, черт возьми, до кончиков пальцев искупать себя в нем…
Ян откупорил флакон, и пространство между нами наполнилось чарующим ароматом райского луга. Я шумно втянула ноздрями воздух, пытаясь найти подходящие слова, чтобы описать свой восторг.
– Этот аромат… он потрясающий! Самое странное, я никогда не могла подобрать себе духи. Покупала, приходила домой и разочаровывалась. Как тебе удалось? – снова глубоко вдохнула, пытаясь отгадать входящие в состав компоненты.
Дождь заливал окна машины, мы словно были отрезаны от остального мира, судорожно обнимали друг друга, переплетая кончики пальцев.
– Здесь точно есть нотки лемонграсса и ванили, и что-то из специй… Ты ведь совсем меня не знаешь.
Маленькая капелька упала на его указательный палец. Ян обвел им мои скулы, спускаясь по линии шеи и утопая в ложбинке между грудей.
Я закрыла глаза, запрокинула голову, позволяя его теплым ладоням плавно путешествовать по моему разгоряченному телу. Ян усадил меня к себе лицом и уткнулся губами в выпирающие ключицы. Он сильнее раздвинул мои ноги, так, что промежность под тонким кружевом трусиков оказалась прямиком на его горячем стояке, сцепил за спиной мои запястья, заставляя податься грудью вперед.
– Поцелуй еще раз.
– Но мне пора идти, – ласково протестовала, поворачивая голову к дверце.
– Ты не сможешь вырваться, Даш, пока не получишь еще один мой подарок! Очень сладкий подарок.
– И что же это? – я сосредоточила взгляд на порочном выражении лица нахала.
– Будешь послушной девочкой, скоро узнаешь, а пока я хочу пососать твой острый язычок и проверить кое-что еще. Иди сюда.
Это безумие скоро закончится…
Буквально пару недель, и я уволюсь. Все вернется на круги своя.
Я наклонилась, прижимаясь к нему грудью, и наши языки вновь переплелись. Я судорожно дышала в приоткрытый рот Яна, ощущая, как его теплые ладони перемещаются под платье и плавно гладят от бедер к попке. Нетерпеливые пальцы проникали под тонкое кружево трусиков, чуть раздвигая ягодицы.
– Остановись…
– Не отвлекайся на болтовню. Целуй! – хриплый приказ, брошенный голосом, в котором сквозила одержимость. И я подчинилась, послушно облизывая его упругие губы.
Целовала с таким усердием, будто сдавала важный зачет, а Ян – строгий экзаменатор, от страха перед которым подгибаются коленки.