Мое советское детство - страница 11

Страха я не чувствовал. Я хотел сказать: как же так можно? Выхлоп. Вот мне и приходится за вас Землю спасать. А я еще маленький, я уже устал.
Почему-то я думал, что мужик это не специально, а потому, что не сообразил, как это вредно. И что он будет мне даже благодарен.
Несколько секунду мужик смотрел на меня. Взгляд безразличный, словно искоса. Я понял, ему нужно объяснить, что его машина вредит природе и нельзя так делать. Он поймет, не дурак же он и не капиталист, который вредит природе из жадности.
- Дядя, нельзя... - начал я. И тут он меня ударил.
Нет, не ударил. Равнодушно стукнул предплечьем в меня, словно толкнул бревном. Никакой боли, только глухой звук. Я упал на снег. И почувствовал удивление. За что?
Мужик сел в машину и уехал.
Во дворе наступила тишина. А я все лежал, оглушенный. "Я спасал природу, а он..." Как же так?
Потом встал, отряхнулся и пошел домой.
- С тобой все хорошо? - спросила мама, выглядывая из кухни. Она что-то варила. - Ты какой-то тихий.
- Да, - сказал я.
Из окна нашей квартиры я увидел пустой двор, черное пятно выхлопа. И целую гору снега, что я накидал, спасая мир.
И неожиданно почувствовал гордость.
Я пытался, но потерпел неудачу. Пусть кто может, сделает лучше.

Дед Гоша рассказывал, как его приезжали снимать с телевидения. Как раз на Золотую свадьбу. В общем-то, снимали их обоих -- и деда и бабушку, но бабушка перед камерами превращается в Хозяйку медной горы -- замирает, как малахитовая. А вот дед нет. Дед органичный и прекрасно себя чувствует. Правда, на вопросы отвечает только на те, на которые хочет. К тому же он глуховат, так что не факт, что он точно услышал, о чем журналисты его спросили. Но это не важно.
Дед рассказывает: они меня спрашивают, как вам удалось сохранить такую крепкую семью? Сколько лет прошло. А я говорю: жену свою надо любить крепко. И все.
Смеется.
- Любить надо и все. Ясно тебе?
Я говорю: ясно.
- Я бабушку твою встретил -- у нее тогда волосы были белые-белые. Красивая девка, - говорит дед. - Косы -- толстущие, длинные.
И заканчивает победно:
- Вот за косы я ее и полюбил!

Третий слева, в шикарных носках -- дед, крайняя справа, в косынке -- бабушка. 

Деда уже нет, а бабушке недавно исполнилось 82 года.

Моя печаль — старый цирк.
На самом деле он новый, я знаю, что он новый, только изображает, что старый.