Ольга присела, Дима разместился рядом, поигрывая вышеупомянутым псевдовенерическим.
— Привет. — Оля решила попытаться быть вежливой.
— Надолго приехала? — В голосе Димы звучал какой-то намек.
— На пару недель, а потом к баб Маше. — Ольга отвечала честно. Скрывать-то нечего. А в деревне и вообще ничего никогда не скрыть.
— Чего в этот раз в гости не заглядываешь?
Ольга покраснела. В период жарких влюбленностей она превращалась в толстенькое привидение, следующее за «любовью всей жизни, пусть и пятой по счету», по пятам. Пока еще ни разу сие сверхъестественное создание не вызывало ни у кого ответных чувств. По крайней мере, Ольга была в этом уверена. Нет, они все проявляли заинтересованность. «Но если уж на толстушек кидаются, то это ж как надо хотеть перепихона». Стоило кому-то из них сделать так, как сейчас делал Димка, проявив свой интерес улыбкой и обниманием плеч, как девушка сразу охладевала чувствами.
Ольга сбросила холодную после купания руку бывшей влюбленности.
— Оль, ты че? Мы ж сто лет знакомы.
Но прежде чем девушка зашипела, Ольгу схватили за подмышки и потащили к воде. И только сам факт, что ее смогли приподнять с земли, дал Диме беспрепятственно дотащить тушку до холодной воды. И там столкнуть ее на мель. Только вот уловка, сработавшая с Игорем, с Димкой не прокатит. Уж тот, как никто, знал плавательные возможности Вороновой.
Ольга даже не стала подниматься и осталась сидеть на иле мелководья, злобно смотря на… «Тьфу, гадость, неужели его так заводят унижения?» Ольга отвернулась в сторону воды и поднялась, чтобы ее лицо больше не было напротив кое-чьих встопорщенных трусов. И пропустила момент объятий. Да таких, что не вырваться. «Все-таки картошка — определенно лучший вид прокачки силушки богатырской. Это сколько ж ее Добрыня Никитич-то накопал?» Никакие усилия не помогли вырваться, а посторонние мысли — отвлечь от прижимающегося внизу.
— Олюсь, ты чего? Ты ж сама мне в любви признавалась. — Голос у Димы был сладкий-сладкий, девушку аж затошнило.
— Как еще десятерым до тебя. А ну-ка…
— …Отпустил! — Ольга обернулась на голос. Игорь красный, как переспевшая помидорка, с удочкой и рюкзаком наперевес брел в воду к обнимающейся парочке. Овощ-рыбак замахнулся удочкой, и Ольга встала ему наперерез.
— Стоп. Оловянов, не бей его.