– Никаких предположений относительно того, как морфий попал в бутылку?
– Глухо. Они поспрашивали в кабачке, где я ее купил, открыли другие бутылки, но все было в полном порядке.
– Кто-нибудь подложил морфий в бутылку, пока ты дрых?
– Вот именно. Я помню, что этикетка на горлышке как-то отклеивалась.
– Ну, – задумчиво кивнув, сказала Фрэнки, – это доказывает, что я была права тогда, в поезде.
– А в чем права-то?
– В том, что этого человека, Причарда, спихнули с утеса.
– То было не в поезде. Ты сказала это на станции, – слабо возразил Бобби.
– Это одно и то же.
– Но почему?
– Милый, это же очевидно. Почему кому-то надо убрать тебя с дороги? Ты же не наследник состояния или что-нибудь такое.
– Как знать? Какая-нибудь двоюродная тетя, о которой я никогда не слыхал, где-нибудь в Новой Зеландии или каком-то таком месте могла оставить мне все свои деньги.
– Вздор. Она бы сначала с тобой познакомилась. А если она тебя не знала, так на кой оставлять деньги четвертому сыну? Господи, да в нынешние времена даже у священника может попросту не быть четвертого сына. Нет, дело совершенно ясное. От твоей смерти никто не получит никакой выгоды, это исключается. Значит, остается месть. Ты, часом, не соблазнил дочку аптекаря?
– Да что-то не припомню такого, – с достоинством сказал Бобби.
– Известное дело. Соблазняют нынче столь часто, что и не считают. Но, по-моему, ты вообще еще никого не соблазнял, это сразу видать.
– Ты вгоняешь меня в краску, Фрэнки. Да и почему это непременно должна быть дочь аптекаря?
– Свободный доступ к морфию. Раздобыть его не так-то легко.
– Ну, я не соблазнял дочь аптекаря.
– И ты не знаешь, есть ли у тебя враги?
Бобби покачал головой.
– Ну вот, – победно сказала Фрэнки. – Значит, это из-за человека, которого столкнули с утеса. Что думает полиция?
– Они считают, что это был какой-то сумасшедший.
– Вздор. Сумасшедшие не бродят где попало с неограниченным запасом морфия, выискивая бутылки с пивом, куда можно его засунуть. Нет, кто-то столкнул Причарда с утеса. Через минуту или две появляешься ты, и убийца думает, что ты видел, как он это сделал. И решает убрать тебя с дороги.
– По-моему, не очень убедительно, Фрэнки.
– Почему нет?
– Ну, прежде всего, я ничего не видел.
– Да, но он-то этого не знал.
– А если бы и видел, так заявил бы на дознании.