Глава 13. Нет. Запланированное не отменить
Проснулась я, чувствуя себя потной, грязной, но здоровой. Немного пошатывало от слабости, но так я и не ела давно. На скатерти теперь стояли флакончики и упаковки знакомого мне типа.
— Как вам удалось их достать? — Я вертела в руках коробочки со смутно знакомыми названиями.
— Снежечка, ты только никому не говори, — голос скатерти звучал глухо, — иначе мне не жить.
Я кивнула. Подставлять это сердобольное существо мне не хотелось.
— Дело в том, что когда я создаю еду, я ее не создаю, а как бы так сказать…
— Ворует. — Я вздрогнула от резкого баса Кощея, а скатерть возмущенно всплеснула уголками.
— Снежечка, никто не должен знать моих способностей, иначе захотят обогатиться за мой счет. Я могу сего и не пережить.
— Конечно, — я ласково улыбнулась спасительнице.
Неужели врач мне не привиделась?
— Если ты можешь сюда привести кого-то, то можешь и вытащить? — Я с надеждой посмотрела на Кощея. Но он отвел взгляд. Ответила мне скатерть.
— Нельзя, Снежка. Ни привезти, ни увезти. На тебе так вообще такая система оповещений навешана, что тут вся академия загремит, если сбежишь с острова. Да и если удастся — по имени вертает артефакт. Привязку-то по ауре ректор еще при первом явлении в академии делает.
— Но я помню… — И замолчала. Поняла, что не та тема, которую можно поднимать. — Спасибо, что вылечили.
Кощей взволнованно провел ладонью по седым волосам и вышел, а скатерть начала просвещать, какие лекарства сколько принимать. А еще спросила, что я пожелаю кушать не слишком тяжелое для желудка.
— Что-то… чистое. — Я не забыла, что еду готовит не скатерть, а кто-то другой. А потом приготовленное просто воруется и переносится сюда. Но я настолько хотела есть, что не стала глубоко осмысливать свой падающий ниже плинтуса моральный облик.
После еды следующим этапом стояло — принять душ. Когда я выходила из комнаты, Кощея в гостиной не было. Но была приоткрыта дверь его спальни. Заходить постеснялась, и так хватает двояких ситуаций, что с Кощеем, что с другими сказочными персонажами. А с того момента, как я поняла, что действительно попала в тюрьму, ослабла и моя уверенность. Все чаще приходилось обманывать, прикусывать язык и терпеть. Но это так несвойственно мне в обычной жизни. Под струями воды я анализировала то, насколько изменилось мое поведение, стоило измениться окружающей среде и пропасть чувству защищенности. Я ведь много смеялась, всегда была улыбчивой и острой на язык. Видимо, та Снежка так и осталась под крылом заботливых родителей, а эта — вечно настороже и уже несколько раз покалечила других существ.