– Весьма вероятно, – ухмыльнулся Томми.
– А ты, надо полагать, доволен?
– Да, в некотором смысле. Можно встретить старых друзей.
– Старые перечницы, надо полагать… От этих мероприятий хоть какая-то польза бывает?
– Господи, что за вопрос! Ну кто тебе может ответить на него простым «да» или «нет»…
– А толковые люди там бывают?
– Я бы ответил «да». Есть очень толковые.
– Старина Джош тоже будет?
– Будет.
– Как он сейчас?
– Глухой на оба уха, наполовину слеп, скрючен ревматизмом, но при этом – ты не поверишь! – абсолютно в курсе всего.
– Понятно. – Таппенс помолчала. – Я бы тоже съездила.
Томми виновато посмотрел на нее.
– Думаю, пока меня не будет, ты найдешь чем заняться.
– Может быть, – задумчиво сказала Таппенс.
Мистер Бересфорд посмотрел на нее со смутной тревогой, внушать которую Таппенс умела всегда.
– Что ты задумала?
– Ничего… пока. Пока я только думаю.
– О чем?
– О «Солнечном гребне». И милой старушке, которая любит молоко и жутковатые истории о каминах и мертвых детях. Она меня заинтриговала. Я тогда еще подумала, что когда мы приедем к тетушке Аде в следующий раз, постараюсь узнать побольше. Но следующего раза не получилось, потому что тетушка Ада умерла. А когда мы приехали в «Солнечный гребень», оказалось, что миссис Ланкастер исчезла!
– Ты имеешь в виду, что ее забрали родственники? Но это не исчезновение… это нормально.
– Это исчезновение – адреса не оставили, на письма никто не отвечает… Спланированное исчезновение. И моя убежденность в этом только крепнет.
– Но…
Таппенс не дала ему продолжить:
– Послушай, Томми, предположим, когда-то произошло преступление. Все прошло удачно, никаких следов. Но кто-то в семье что-то видел или знал. Кто-то старый и словоохотливый. Кто-то общительный. Кто-то, кто, как ты вдруг понимаешь, может быть опасен для тебя. И что ты будешь делать?
– Мышьяку в супчик? – бодро предложил Томми. – Дубинкой по голове? Столкнуть с лестницы?
– Слишком экстремально. Внезапная смерть привлекает внимание. Ты ищешь способ попроще. И находишь. Симпатичный, с хорошей репутацией дом для престарелых дам. Ты едешь туда, называя себя миссис Джонсон или миссис Робинсон, или даешь соответствующее поручение ничего не подозревающей третьей стороне. Договариваешься по финансовым вопросам с надежной адвокатской конторой. Заранее намекаешь, что у твоей пожилой родственницы не всё в порядке с головой, что иногда она выдает за правду свои бредовые фантазии. Со старушками ведь часто такое бывает. Так что никому не покажется странным, если она заводит речь об отравленном молоке, мертвом ребенке за камином или зловещем похищении. Ее и слушать не станут – ну вот, мол, у миссис Такой-то снова воображение разыгралось. Никто и внимания не обратит.