— С палочкой? – он подошел поближе к калитке, и я не
заметила, как тоже приблизилась к нему. — Наверное, выдадут. Кстати, кудрявая,
ты слышала, что палочка сама выбирает волшебника?
— Угу, – кивнула я, все еще представляя Андрея в форме.
— Моя палочка уже выбрала, – указал он на меня, и
расхохотался.
А я вдруг покраснела, поняв, о чем он говорит.
— Пошляк! Вот пристегнуть бы тебя наручниками, и научить,
как нужно себя вести в приличном обществе.
— Наручниками? – продолжил он смеяться. — Лиза, не люблю
такие игры, но ради тебя согласен попробовать. Хочешь побыть госпожой?
— Да иди ты! – топнула я ногой, развернулась, и направилась
в дом.
— Приду, – крикнул мне вслед Андрей. — И дверь починю. Жди
меня, и я вернусь.
Я шлепнула Джульетту по боку, та обиженно фыркнула, но пошла
рядом – это не коза, а собака будто.
— Видишь, какой? – вздохнула я. — И так всегда. Не язык –
помело.
В ответ я снова услышала фырчанье, и с подозрением взглянула
в козьи глаза-бусинки, полные ехидства, будто говорящие мне, что не только
Андрей здесь такой.
— Я – нормальная! А вот он…
Мой спор с козой прервал звонок телефона.
— Доча, – мама говорила радостно, и в то же время виновато,
— мы едем к тебе.
— Привет, мам. Вы – это кто? – с подозрением переспросила я,
хотя обрадовалась.
Недолго я домашних не видела, но уже соскучилась. Хотя
разозлиться бы тоже не помешало – договорились ведь, что ко мне не будут каждый
день приезжать, как к несмышленышу.
— Успокойся, мелкие дома. А вот мы с твоим отцом и бабушкой
будем у тебя через…
—… через сорок минут, – договорил папа за маму. — Жди, веснушка.
Я хотела встретить родителей серьезно, сдержанно, но вместо
этого с визгом кинулась отцу на шею. Сама от себя не ожидала.
— Папа! – я рассмеялась, а он закружил меня.
— Всегда «папа». А мама – так, мимокрокодил? – проворчала
мама, и я оторвалась от отца, чтобы расцеловать маму.
Какие они у меня красивые, любящие! Мне даже иногда совестно
было перед одноклассниками – мы на переменах болтали, и приятели жаловались. На
скандалы между родителями, на усталость матерей и отстраненность отцов – это и
богатых семей касалось, и бедных. А у меня детство было безоблачным. Ни разу не
слышала ругань родителей, хотя иногда замечала, что мама сердилась на папу – по
укоряющему взгляду расшифровывала. Но это длилось пару часов. Подозреваю, ее
иногда злили папины шутки, на которые он горазд.