- Привет, мальчишки, не угостите дам пивом? - смело вклинилась в беседу парней Машка: наклонилась так, что внушительные буфера буквально легли на стол.
Парни притихли и переглянулись, делая выразительный акцент глазами на грудь незнакомки.
- Угостим, чего ж не угостить, - растягивая гласные, проговорил бородатый крепыш и поднял руку, зазывая официанта. Двигая бёдрами, компания освободила место подругам. Машка села между боровом и Гарри Поттером – так окрестили они этого тощего в круглых очках, а Лизе досталось место с краю, рядом с брюнетом. Запах терпкого парфюма сшибал наповал, татуированные бицепсы касались её кожи, и Лиза вспыхнула, сама того же желая.
- Ну привет, - мягкий тембр толкнул в пропасть, по краю которой она вальсировала, утопая в гипнотической зелени его взгляда. Вблизи брюнет оказался ещё красивее, словно с обложки модного журнала.
- Привет, - пискнула себе под нос, понимая, что пропала.
Может, грешный московский воздух затуманил ей разум, может, несколько порций разноцветного коктейля, но спустя час она целовалась с брюнетом, позволяя трогать себя в самых разных местах. Машка показала ей украдкой два поднятых вверх больших пальца, словно одобряя развязное поведение подруги, сама же только флиртовала с Боровом, не переступая грани дозволенного. Но Лизе было тогда плевать на нравственность - и свою, и подруги. Брюнет оказался крышесносным и целовался словно бог, а его проворные пальцы, бесстыдно шарящие под юбкой, заставляли ещё больше убеждаться в своей правоте.
Она сама не поняла, как оказалась на заднем сидении такси, а потом в тесной комнате чьей-то квартиры. Где-то за стеной долбил оглушающий рок, перемежаясь взрывами хохота, но звуки доносились до ушей Лизы словно через слой ваты.
Мир мелькал разноцветными пятнами: тошнота, страх, удивление, шок – одурманенный мозг предпочёл отключиться, оставив душевные терзания на потом...
- Твою мать, ты что – девственница? Была… - добавил он ошарашенно, приходя в себя после фееричного родео.
- «Была», - подумала Лиза, ощутив что-то похожее на запоздалый стыд. Натянув простынь до подбородка, молча наблюдала за метаниями своего первого.
- Охренеть, - то ли восхищённо, то ли испуганно выругался он и на ощупь отыскал на полу свои тряпки. Натянув джинсы на голое тело, открыл дверь и, на долю секунды запустив в комнату весёлое многоголосье, скрылся в коридоре, оставив её в полной темноте. Одну.