19. Часть 19
***
Влад крепко сжал ладонь. Медленно раскрыл. Маленькая резиновая собачка подпрыгнула в руке, издав протяжный жалобный писк.
Жёлтая, с покоцанным носом.
Римма вопросительно повернула голову на Антона, тот выпятил нижнюю губу, пожав мясистыми плечами. Не зная, что сказать, ребята топтались у входа в комнату, наблюдая за ссутулившимся Злобиным. Тот сидел на краю в кои-то веки убранной кровати, у ног - набитая до отказа спортивная сумка и несколько пузатых бумажных пакетов из Ашана.
- Ты точно всё решил? Не передумаешь? – подал-таки голос Бабон. - Если ты из-за потасовки той, то блин, бро, извини, я перебрал тогда малость…
- Да ты тут ни при чём, давно уже пора было свалить, а тут случай как раз представился. Пять лет я тут прожил, пора бы уже в свободное плавание, - Влад с грустью окинул взглядом комнату, где прошла его без преувеличения бурная молодость. Чего тут только не было…
Сейчас же спальня сиротливо пустовала: пыльный, непривычно голый стол, лысое кресло, заправленная кровать. Нигде не валялись разбросанные тряпки, скатанные рулончиком носки. Чисто, чинно, как в пансионе благородных девиц.
Влад мысленно усмехнулся и, с преувеличенной бодростью выпрямив спину, ударил ладонями по коленям:
– Ну что, пора такси вызывать?
- А может, ещё поживёшь? Ну, пока суета эта с судом идти будет и прочее, а потом уже переедешь? – вроде бы искренне предложил Бабон. Влад отрицательно качнул головой:
- Нет, не вижу смысла. Из опеки в любой момент могут нагрянуть, посмотреть условия проживания, а у тебя, прости, брат, но свинарник каких поискать.
- Да иди ты, - по-доброму отмахнулся Антон, явно испытывающий чувство вины за недавний махач. – И что, к матушке поедешь?
- А у меня есть выбор? – выбора не было. Влад с зубным скрежетом представлял дальнейшую жизнь в тесной двушке Южного Бутово с мамашей, которая, мягко говоря, слегка не в себе.
Когда он ей позвонил и сообщил, что планирует вернуться в отчий дом, а ещё в скором будущем и ребёнка перевезти, Георгина Рудольфовна бросила трубку, а когда он с пятой попытки дозвонился снова, сделала вид, что на линии были помехи, и она всё прослушала.
Возвращение блудного сына в родную обитель для неё было страшнее кары небесной, собственно, Влад с ней в этом был полностью солидарен.
Да уж, не так он представлял себе взрослую жизнь. Горделиво свалить из дома в семнадцать, чтобы с позором вернуться в двадцать три.