Но в ответ все та же тягостная вязкая тишина. Лишь черные миндалевидные глаза мерцают зло, уже не скрываясь. Великий отец, ну за что ему это? Рэм устало вздохнул. Угрозы угрозами, но в реальности он плохо представлял, что может такого уж ужасного ей сделать. И как ни крути, она Родэн. Это все осложняло. Он не в силах был причинить реальный вред члену своего рода. Пусть даже такому. И Ифе конечно знает об этом. Знает и пользуется. Что ж, боль бывает не только и не столько физической. Последний шанс ей.
— Если мы нормально поговорим сейчас и постараемся найти выход, ты сможешь облегчить жизнь своему народу. Предложить лучшее будущее для своей страны…Ты это понимаешь?
Ярко очерченные губы презрительно скривились.
— А разве у меня сейчас есть моя страна, мой принц? Мой народ? — " мой принц" будто выплюнула ему в лицо, — Лишь бесправные вассалы империи, обязанные вам подчиняться, иначе смерть. Да провинция, которую вы доите в своих интересах. Вот и все, что осталось от моего народа и моей страны.
Рэм почувствовал закипающую ярость внутри, сжал подлокотники так, что костяшки побелели. Сделал глубокий вдох-выдох. И почти успокоился.
— И что же хочет с этим сделать маленькая бесправная рабыня Мескэнет? Тихо давиться ненавистью, убирая навоз за лошадьми в конюшнях. Или, может, намывая пол в уборных? — перечисляя варианты Рэм внимательно следил за тем, как бледнеет ее лицо. Он уже решил, что Ифе будет делать то, чего больше всего испугается. Если не образумится конечно.
— Может ей конечно повезет, и она удостоится чести остаться во дворце на женской половине, и будет иногда ублажать принца-наместника вместе с другими наложницами, — Рэм это просто так сказал, но резко замолчал, увидев, как дернулась вся она в немом протесте. Правда? Это самое страшное для тебя, принцесса? Мда…Даже обидно как-то, что его оценили ниже, чем уборку лошадиного дерьма. Ну что ж, будь по-твоему.
— Ты ведь умеешь доставить удовольствие, Мескэнет? — грубоватые пальцы принца поймали ее за упрямо вздернутый подбородок, серые глаза впились в лихорадочно сверкающие черные, — А получать? Малик научил тебя? Не люблю зажатых женщин. С ними до одури скучно.
— Боюсь, вы будете разочарованы, мой принц, — пухлые губы дрожали, словно на грани истерики.
— Не узнаю, пока не попробую, — хмыкнул Рэм и отпрянул от нее так неожиданно, что девушка невольно покачнулась за ним.