– Это зависит от того, сколько жизней у него осталось. Если ни одной – убивать.
– Значит, есть шанс вычислить его по убийствам за ближайшие несколько дней.
– Именно шанс, а не возможность.
– Это я, Игорь Юрьевич, понимаю и без ваших комментариев. – Черт бы побрал всех сатанистов, особенно сумасшедших. – А если у него, как вы выражаетесь, «в запасе» есть другие… гм, жизни?
– Тогда он спрячется.
– И от вас тоже?
– А это будет зависеть от того, видел ли он осназ. – Смольников снял очки, убрал их в футляр и устало потер переносицу. – Если видел, сами понимаете, верить мне он больше не сможет.
– Месть?
– Нет. Это не в духе Олега. Он, знаете ли, больше прагматик, чем романтик. Хотя, конечно, не лишен некоторого романтизма. Такого… весьма своеобразного.
– Сломанные шеи?
– Да. Что-то в этом роде.
– Вы уверены, что он не захочет отомстить?
– Абсолютно. Это один из немногих моментов, о которых я могу судить с полной уверенностью. Не так он воспитан.
– Лучше бы вы воспитывали его по-человечески. Магистр положил локти на стол, оперся подбородком на руки и посмотрел на генерала с нескрываемой насмешкой:
– Вы так считаете? Но ведь тогда он не был бы Зверем. Вам кто нужен, Николай Степанович, сверхординарный экзекутор или цирковой гипнотизер?
– Мне нужен именно он, – сухо напомнил Весин, – он сам, а не рассказы о его неординарности. Если бы он пришел мстить, я знал хотя бы, где его ожидать.
– Именно поэтому мстить он не пойдет.
– Хорошо, как он обычно прячется?
– Как угодно. – Насмешка исчезла, теперь в голосе Смольникова послышалось что-то вроде гордости. Так всегда бывало, когда магистр начинал говорить о самом Звере, а не о том, как бы половчее изловить его. – Я ведь рассказывал вам. У Олега нет внешности, нет привычек, кроме привычки убивать, но уж с ней-то он как-нибудь справится, у него нет своей манеры поведения, нет голоса, нет даже своей походки. Он весь фальшив. Насквозь. Он может быть студентом, грузчиком, художником, инженером, богатым бездельником…
– Кстати, его банковский счет…
– Неужели вы думаете, что он у Олега один?
– Слушайте, магистр, – Весин понял, что еще немного – и он взорвется. Генерал терпеть не мог тупости. Он не уставал от нее. Он ее ненавидел. – Вы допускали в работе со Зверем преступную халатность, понимаете вы это?
– Нет, это вы слушайте, министр… – Смольников приподнялся, опираясь руками на стол. – Вы меня, конечно, взяли крепко, но если уж требовали моих советов, вам следовало бы и прислушиваться к тому, что я говорю. – Он упал обратно в кресло, раздраженно забарабанил пальцами по столешнице. – Я с самого начала предупреждал вас, что Олега нельзя заставить. Его можно купить. Он продается, понимаете? Заключает бессрочный контракт с правом разрыва его в любое удобное для себя время. Я предлагал вам договориться с ним. Это решило бы все проблемы. Зверь честен, пока ему платят. Так нет же, вам захотелось гарантий. Доказательств, которыми вы могли бы удерживать его на поводке. И что в итоге