– Добрый вечер, Игорь Юрьевич, нам нужно встретиться прямо сейчас. По поводу проблем в Екатеринбурге.
– Кто… – Смольников чуть задохнулся, – Кто говорит?
– Вы знаете кто. Я буду у вас через пять минут. Предупредите охрану.
Разговор в кабинете оказался еще короче. Одна фраза:
– Игорь Юрьевич, вы сейчас пойдете со мной. Скажите жене, что вернетесь поздно ночью.
И все.
История невероятная и ощутимо попахивающая скандалом. Неудивительно, что розыски главы департамента взяло под контроль министерство внутренних дел, и ничего странного не было в том, что искать старались без лишнего шума.
Машина летела по ночной трассе. Шторки на окнах, полумрак в салоне, едва слышное урчание двигателя, да редкие огни встречных автомобилей.
Какой же русский не любит быстрой езды?
– Олег, что происходит?
– Меня зовут Зверь.
Магистр не мог пошевелиться, контроль над телом он потерял сразу, едва встретился взглядом с шагнувшим в его прихожую гостем. Тело не подчинялось, но способность говорить и думать никуда не делась.
Олег… Да, Олег. Игорь Юрьевич зацепился за имя, за последнюю тоненькую соломинку, что давала надежду не утонуть. Имя. По имени Зверя звали лишь родители, он магистр, да та девочка, Марина Чавдарова. Имя. Имяне убийцы – человека. Не дать Зверю стать Зверем, напоминать ему, постоянно, каждую минуту напоминать…
– Олег…
– Меня зовут Зверь.
– Да нет же, Олежка…
– У вас глаза болят, магистр. – Зверь смотрел на серую ленту уходящей в бесконечность дороги. – Кровь давит изнутри, лопаются сосуды, вам больно. Очень.
Уютный полумрак подернулся алой пленкой. От боли зазвенело в ушах, глазные яблоки, кажется, стали больше в два раза, кровь тяжко пульсировала в них, вздрагивали веки… Смольников вскрикнул, дернулся закрыть лицо руками, но руки не слушались.
– Олег…
– Меня зовут Зверь.
– Олег, не надо так…
– Правый глаз уже не видит.
– Не надо, не надо, нет, Зверь, пожалуйста, хватит. Зверь кивнул едва заметно.
– Боль прошла. Зрение восстанавливается. Дышите ровно, магистр, нам еще долго ехать.
– Куда мы едем?
– На вашем месте, – кажется, Зверь улыбался, – я спросил бы: куда ты меня везешь.
– Хорошо. Куда?
– Вперед.
– Но… зачем? – Голос заметно дрожал. Недавняя боль до сих пор отдавалась эхом где-то под черепом. И сердце билось неровно. Надо же, а ведь он давно не знал проблем со здоровьем.