— Ты меня удивил, — усмехнулся Трубецкой, возвращаясь за стол.
Сел, поставил магофон на подставку, чтобы не держать в руках. — Уж
если твоя голова потребовала появления второй...
— Мне кажется, я видел сегодня Дедова, — не дав поюродствовать
на тему кто кого умнее, перебил его собеседник.
— Кажется или?.. — остро прищурился Трубецкой
Дедов когда-то был его топтуном. Пока не предал, продавшись с
потрохами тому, кого Трубецкой считал заклятым врагом.
— Он слишком быстро отвернулся, а я был занят другим делом, так
что...
— Где? Когда? — не скрывая напряжения, побарабанил Трубецкой
пальцами по столу.
С профессором Соколовым они познакомились, когда того еще звали
Данькой, а его Тофой. Имения рядом, родителей связывала дружба. Да
и потом...
Пару раз жизнь Трубецкому спас именно он.
— В поезде, днем.
— И чем таким ты был занят? — расслабляясь, откинулся Трубецкой
на спинку кресла.
О каком поезде шла речь, знал точно: фирменный, «Самара —
Москва», на котором Соколов с супругой возвращались из Самары, где
служил их старший сын.
А то, что этим же поездом ехала дочь Воронина... Всего лишь
совпадение, но его чутье говорило, что в этом что-то есть.
— А это еще одна странная история, — сделав глоток, загадочно
улыбнулся Соколов. — Отравление. Мальчик шести лет.
— И чем же оно странное? — У Трубецкого даже нос зачесался. Как
всегда, когда на горизонте появлялось дело, над которым придется
серьезно покорпеть.
— Отравление волчьей ягодой. Поделился подросток, с которым
мальчишка познакомился на станции. Подошел, когда няня отвлеклась,
заговорил. Протянул кулек. Мальчишка взял горсть, тут же съел. Ну а
в поезде и началось. Если бы не случай, не было бы сейчас
мальчишки.
Трубецкой кивком оценил не столько речь, сколько интонации.
Соколов говорил неторопливо, словно смаковал каждое слово. Это тоже
было знакомо. Соответствующие выводы он уже сделал.
— А что родители?
— А вот это самое интересное! — Соколов отсалютовал бокалом. —
Мать — в истерике. Отец — спокоен, но, когда сын начал говорить про
подростка с кульком, закаменел. Едва зубами не скрежетал.
— А ты?
— А что я? — Соколов сделал глоток и отставил бокал на столик
рядом с креслом. — Сделал вид, что ничего не заметил, но фамилию у
проводника узнал. На всякий случай.
— И? — положив перед собой лист бумаги и ручку, поторопил
Трубецкой друга.