somuch, thatIcan’tfindwordstoexpressmyfeelings!”. В школе на экзамене по английскому я величественно произносил: “Ilike моя школа somuch…” и т.д., после чего англичанка заливалась слезами умиления, а директор школы горделиво поглядывал на представителей РУНО, которые начинали хлопать в ладоши и кричать: «Пять! Пять! Пять баллов, однозначно!». В институте эта фраза звучала как: “Ilike твердотопливные ракетные двигатели somuch…”, и шансы на получение стипендии становились удивительно высоки; после института данное предложение в модификации: “Iloveyousomuch…” было хитом № 1 на любой вечеринке… В более зрелые годы я переосмыслил и несколько расширил этот бессмертный перл английской словесности, поэтому иногда “Ilike” превращалось в свою диалектическую противоположность – “Ihate”. Так, например, мое сочинение “IhateMicrosoftsomuch, thatIcan’tfindwordstoexpressmyfeelings” получило приз зрительских симпатий «За краткость и емкость содержания» на конкурсе «Как вы относитесь к фирме Майкрософт?», который проводила IBM.
Проблем с диалогами у меня также не было, ибо для настоящего плодотворного общения с англоязычными слоями различных населений достаточно было знать только две фразы: “Isee” (которую непосвященный читатель переведет как «я – море», а посвященный знает, что данное словосочетание означает только «короче, я понял») и “Whatisit?”. Рецептура применения этих двух несложных фраз такова: на пять-шесть “Isee” – одну-две “Whatisit?”, и в глазах собеседника вы предстанете человеком понятливым, интеллигентным, пытливым и даже остроумным. Простейший диалог звучит примерно таким образом:
– Hello! MynameisJohnSmith!
– I see.
– How do you like this beautiful weather
– What is it – weather?
– Oh! Sir Exler is funnyman?
– I see.
– Would you like to drink some vodka?
– Конечно, буду!
и т.д.
И вот такого человека, чей блестящий языковый запас был также пополнен одной-двумя ругательными фразами еще на пятнадцати языках, собирались отправлять в лондонскую школу для изучающих английский язык. Разумеется, я стал активно протестовать. Полчаса я вспоминал все самое ужасное, что мне приходилось слышать и читать об Англии: голову своему королю отрубили; напустили жуткого туману, в котором все равно ничего не разглядишь; совершенно распустили своих футбольных болельщиков; затравили несчастного Оливера Твиста, который был вынужден броситься под поезд, и т.д. и т.п. А когда вспомнилась их знаменитая английская овсянка и дикая привычка пить чай в пять часов вечера, я весь просто заплакал, и Мария поняла, что сейчас спорить со мной бесполезно, поэтому разговор был отложен на несколько дней.