Мы заглянули на кухню, затем в гостиную, здесь все было таким, как я помнила.
Узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Там располагались две спальни. В одной когда-то останавливались мы с мамой, вторая принадлежала хозяйке дома. Спальня, в которой жили мы, тоже осталась неизменной. Я подошла к кровати, присела на клетчатое покрывало — и старое, давно забытое воспоминание внезапно вспыхнуло перед глазами.
Они думали, что я сплю, тихонько переговаривались, спорили.
— Девочку нужно учить, Рут. Ей уже пять, нельзя упускать время. Иначе ты знаешь, что будет.
Мамин вздох, словно шелест ветра.
— Знаю, но...
— Я помогу, просто приезжайте почаще.
— Но мой муж…
— Рут, не дай ей повторить твою судьбу!
Еще один вздох, от которого я не выдержала, открыла глаза, чтобы броситься и обнять… И поняла, что некого. То далекое время уже прошло, из троих, бывших в тот вечер в комнате, осталась лишь я одна.
Макарий, сердито сопя, попытался вырваться из объятий, но понял, что это безнадежно и покорился судьбе.
В комнате тети Элы все тоже осталось по-прежнему. Ничто не указывало на то, куда могла исчезнуть хозяйка.
Покидать дом ужасно не хотелось, но кот был прав — это место мне не принадлежало.
Аккуратно закрыв дверь, я положила ключ на прежнее место. В глубине души все еще тлела надежда, что хозяйка объявится. Мы с Макарием покинули двор, заперли калитку, и я, бросив на дом последний взгляд, мысленно пообещала вернуться.
Мне даже удалось сосредоточиться, и с недоделанными заказами я расправилась быстро, словно дом каким-то образом дал мне силы. Вместо переживания о том, что я не могу в нем жить, в душе поселилось ощущение, что теперь все в моей жизни будет хорошо.
Мы долго думали, стоит ли рассказывать обо всем Куртинье. Макарий считал, что не стоит.
— Если ты ей не доверяешь, почему решил сотрудничать? — спросила я, озадаченная его выводом.
— Потому что Куртинья в этом заинтересована, без меня ей не стать верховной ведьмой. Стелла греет место для дочери, в крайнем случае, для её подруги, поэтому Мирабель и Хенна против неё не пойдут. А Куртинья, после того как исчезла Элика, оказалась лишней.
Я замерла от возникшей догадки.
— А не могли они тётю Элу… того?
Макарий задумался.
— Не знаю. Вряд ли. Элика была сильной ведьмой. Светлой, но сильной, хотя на первый взгляд и не скажешь.