Камень угодил в спину. Парень неловко подпрыгнул, споткнулся и
полетел мордой вперёд. Есть! Сбил!
Я подскочил к распластавшемуся на земле телу, наклонился,
слишком резко, что аж в голове помутилось, но быстро пришёл в себя,
сорвал капюшон с парня и увидел дурацкий зелёный хохолок.
— Это не я! — заголосил мальчишка. — Я только смотрел! Это не я,
меня заставили!
Признаться, я растерялся. У меня просто в голове не
укладывалось, ну, как так? Я ж за него вступился, а он чем
отплатил? Вот же гадёныш!
— Нахрена ты мою машину поджёг?
— Это не я! Я только в окошко смотрел.
— А кто?
— Если скажу, они меня совсем убьют!
— А не скажешь, — кулаки сжались, — я тебя прям здесь
прибью!
Глаза мальчишки расширились. Кажется, он не на шутку
перепугался, перевернулся на спину, попытался отползти. Да уж,
переусердствовал я с грозностью. Но как вспомню свою «десяточку»,
так дурно делается.
— Ладно, Аристотель, поднимайся.
Мальчишка медлил, всё так же лёжа на земле.
— Диоген, — поправил он меня.
Воздух внезапно стал густым и тяжёлым. Я попытался глубоко
вдохнуть, но тут перед носом вдруг мелькнул зелёный хохолок.
Мальчишка резко встал и попытался дать дёру. Но я на автомате
схватился за его куртку.
— Ку... — попытался выговорить, но воздуха не хватило. Зелёным
уже стал весь силуэт паренька. Мгновенно бросило в жар, будто в
парной очутился, пот градом полил. И разом стало темно.
— Эй, вы чего? — голос Диогена звучал где-то далеко. — Я ж вас
не удержу! Ну, встаньте же! Ну...
Голос исчез, а сам я будто всё падал и падал в какую-то
бездну.
Облака надо мной пустились в пляс. Белесые ошмëтки скакали по
голубому небу, как сумасшедшие. Звуки постепенно возвращались.
Послышалась сирена, а за ней урчание мотора. А я всë смотрел на
ненормальные облака и не мог понять, что же произошло. Уж не конец
ли света случился?
Что-то пискнуло, на руке затянулась манжетка. Тонометр нервно
запиликал, прерывисто и не в такт. Звук заставил поморщиться.
— Всë ясно, — произнёс незнакомый голос. — Госпитализируем.
— Не надо, — выдавил я из себя. — Мне лучше.
Облака прекратили пляску и теперь медленно ползли в другую
сторону. И хорошо. А то бы меня от этой круговерти стошнило.
— Надо-надо, — побухтел доктор, — обмороки часто бывают?
— Нет, — ответил и попытался встать. А заодно обнаружил, что лежал всë это время на
земле. Сердцебиение постепенно приходило в норму.