Металл имел мутно-серый оттенок; будь это жесть или железо, они блестели бы. Да и толщина для обычной банки неподходящая: чуть ли не с четверть дюйма. Бобби потрогала край указательным пальцем – и ощутила странную дрожь.
Отдернула палец. Озадаченно на него посмотрела…
И снова потрогала.
Ничего. Тишина.
Бобби сжала предмет между пальцами и попыталась выдернуть из земли, точно расшатанный зуб из десны. Никакого эффекта. Рука стиснула торчащий предмет примерно посередине. Он – если только Бобби не ошиблась в расчетах – уходил на два дюйма в землю. Да она бы лет сорок могла гулять рядом с этой штуковиной трижды в день и не спотыкаться, скажет Андерсон Джиму Гарденеру несколько позже.
Она стряхнула еще немного земли, затем погрузила пальцы в рыхлую лесную почву – та всегда легко поддается, если вам повезет не наткнуться на разветвленные корни – и прорыла небольшую канавку. Потом встала на колени и принялась копать с другой стороны. Гладкий предмет не кончался. Бобби еще раз попробовала его раскачать. Никакого толку.
Она быстрее заработала пальцами. Вот уже из-под земли показались шесть дюймов металла, девять, фут…
Внезапно ей пришло в голову: это какой-нибудь автомобиль, грузовик или трактор. Закопанный здесь, в глуши.
Или «печь Гувера»[5]. Но почему здесь-то?
Сколько Бобби ни думала, ей не пришло на ум ни одной причины. Ну, то есть ни единой.
Порой она находила в лесах какой-нибудь хлам – канистры из-под бензина, пивные банки (самые старые из них были даже без открывалки на крышке, зато с треугольными дырками от «церковных ключей», как их называли в смутные шестидесятые), конфетные фантики, прочую чепуху.
Конечно, Хейвен лежал в стороне от двух основных туристических маршрутов штата Мэн, один из которых проходил через озеро и горы на запад, а второй – через побережье на восток; но от первозданной природы здесь почти ничего не осталось. Однажды, когда Бобби проникла за развалины каменной ограды, тем самым нарушив земельное право компании «Нью-Ингланд пейпер», ей на глаза попались ржавые остатки «хадсон-хорнета» конца сороковых, брошенного посередине бывшей лесной дороги, у которой уж двадцать лет как не проводили плановых вырубок и которая к тому времени погрязла в непролазной путанице ветвей, называемой в простонародье Чертвудом. Машине там взяться неоткуда… И все же если появление автомобиля поддавалось хоть какой-то логике, то как объяснить эту печку, или рефрижератор, или еще невесть какую дрянь, столь основательно погребенную в земле?