– В данном случае она прошла не через министерство. Она прошла через ведомство господина Ханиды.
– Понятно. И ты не можешь простить Ханиде, что деньги достались ему, а не тебе.
– Мне бы они не помешали.
Киссур встал и начал расхаживать по павильону. Его босые ноги утопали в белом ковре, и когда варвар оборачивался, Шаваш видел в расстегнутом вороте его рубашки вытатуированного чуть ниже шеи кречета. Кадык Киссура недовольно дергался, и кречет на татуировке словно клевал противника.
– Взаимная выгода, – заговорил Шаваш, – основа сотрудничества. Камински экономит четыреста миллионов, Ханида получает два миллиона. Вейские чиновники стоят дешево.
– А если все сорвется? Если государь уволит Ханиду раньше, чем тот перепишет землю?
– Но ведь Камински дал Ханиде совсем немного, не более семисот тысяч. Остальное Ханида получит лишь по успешном завершении дела, и не от иномирца, а от государства. Это не Ханида выдумал, это очень известный способ.
– А какие еще есть способы? – быстро спросил Киссур.
Чиновник развел руками, улыбаясь, как фарфоровая кошка. Ему явно не хотелось рассказывать Киссуру о том, какие есть способы продавать собственную страну, хотя по части этих способов он был куда проворней Ханиды.
– Киссур, ты давно не видел мою коллекцию часов? Пойдем, я тебе покажу.
И, неторопливо поднявшись, Шаваш направился к шкафу времен пятой династии, стоявшему тут же в павильоне, – в шкафу этом на сверкающих малахитовых полках покоилась коллекция вейских карманных часов, которую собирал Шаваш.
Коллекция действительно похорошела. К ней прибавились крошечные песочные часы в оплетенном золотыми узелками стаканчике и три штуки тех механических карманных часов, которые начали появляться в империи как раз накануне катастрофы и которые всегда были роскошью, а значит, и искусством, с прихотливой росписью и украшениями, с перламутровыми стрелками в виде фигурки бога вечности, и ничего общего не имели с той плоской дрянью, которую теперь носили на запястьях даже женщины. Были там и еще новички: крошечные часы, вделанные в крышку нефритовой коробочки для румян, – стекла у них не было, вместо стекла была витая филигранная решетка, за которой, как в клеточке, томилась единственная часовая стрелка; овальные, усыпанные жемчугом часики с двумя циферблатами, – один циферблат для минутной стрелки, другой – для часовой, – и длинная цепочка из яшмовых подвесок, на каких высокопоставленные чиновники носят личные печати. Снизу была печать, а сверху посыпанные драгоценной мелочью часы.