И напустился на крестьян:
– Что за вздор! Откуда у бродяг такие деньги? Вы на все идете, чтобы обвинить случайных попутчиков!
И приказал принести плети и розги.
* * *
Киссур вовсе не спал в это время на сеновале. Ему очень хотелось посмотреть на результаты своего благодеяния. Чтобы не привлекать внимания, он снял с себя сапоги, воткнул их в сено, так что их можно было принять за ноги спящего в стогу человека, неслышно взобрался на крышу сеновала и перепрыгнул оттуда на главный дом. Та м он снял с себя пояс с крюком, зацепил крюк за выступ на крыше и спустился по крюку на карниз, огибающий дом. По этому карнизу он дошел до приемной залы. Свесившись вниз, он слышал, как крестьян обвинили в убийстве и как те, не выдержав пытки, в этом убийстве признались.
Через некоторое время арестованных увели, управляющий запер деньги в небольшой железный сейф, стоявший в углу, и все разошлись. Выждав полчаса, Киссур осторожно отколупнул ножом деревянную раму и влез внутрь.
* * *
Бемиш проснулся в середине ночи: Киссура рядом не было. «И где его нелегкая носит», – рассердился Бемиш. Светила луна, и крыши флигелей и хозяйственных построек четко вырисовывались на фоне ночного неба. И в эту секунду Бемиш увидел силуэт человека, крадущегося по коньку главного дома с узлом под мышкой. Его белокурые волосы, стянутые в пучок на затылке, блестели в свете луны, как свежевымытый рис. Бемиш вздрогнул и протер глаза. Человек перепрыгнул на крышу гаража и скрылся внутри. «Держи вора!» – вдруг раздался крик, и в доме что-то сверкнуло. Бемиш подпрыгнул.
В гараже бухнуло, ворота его распахнулись, и из них, сопя, вылетел грузовичок.
– Прыгай! – заорал Киссур.
Бемиш взлетел на подножку грузовичка, рванул дверцу и повалился на сиденье. Грузовичок заметался по двору, вышиб ворота и припустил вниз по склону. Разбуженные слуги кинулись вслед, но так как каждый боялся, что грабители начнут стрелять и, пожалуй, попортят дворне шкуру, – они ограничились громкими воплями и суетой с фонарями.
Управляющий молча созерцал разоренный сейф. «Гнусные люди эти грабители, – подумал он, – я проявил великодушие, не стал притягивать их к ответу за убийство, а они вместо благодарности учинили такое!»
* * *
Когда грузовик отъехал от усадьбы километра на три и стало ясно, что погони за ним нет, Киссур свернул к обочине, остановился и спросил: