Конец царствования Елизаветы Петровны ознаменовался неспокойным временем. Неимоверный гнет и бесправие народа, которые ужесточились в правление дочери Петра, привели к многочисленным бунтам и недовольству крестьян. В те годы во многих российских губерниях спонтанно возникали и множились разбойничали шайки, которые пополнялись беглыми крепостными крестьянами и солдатами-дезертирами. Атаманы бандитских отрядов требовали денег у помещиков, угрожая расправой.
Разбойники, вышедшие из народа, жгли усадьбы, мучили и убивали людей, бесчинствовали на реках, нападали на проезжих, оскверняли даже церкви. Крестьянские волнения вспыхивали повсюду, иногда под самым носом императрицы. Едва двор Елизаветы Петровны перебирался в Москву, поступали сведения об усилении разбоев и грабежей в Санкт-Петербурге. А когда государыня возвращалась обратно в столицу, тут же шли доклады о массовых бесчинствах и убийствах в Московской губернии. Правительство было вынужденно постоянно отправлять военные отряды на вырубку леса по обе стороны дороги от Петербурга до Москвы для обеспечения безопасности и усмирения недовольных крестьян. Однако все эти меры не имели должного эффекта, и разбойники, не боясь гнева государыни, вершили свой суд над неугодными им помещиками.
Катюша не раз слышала леденящие кровь рассказы о бесчинствах разбойников в соседних имениях и пораженно осознала, что теперь эти дикие люди напали на усадьбу ее родителей. Она вспомнила недавний случайно услышанный разговор отца с матерью. Василий Федорович Пашков был очень обеспокоен бесчинствами разбойничьей шайки, которая появилась в округе и уже совершила два зверских нападения на юге уезда. Отец Катюши уже договорился с соседними помещиками собрать небольшой отряд вооруженных людей для охраны владений. Но, видимо, не успел. И сейчас эти охальники ворвались именно к ним в имение.
Ошарашенным диким взором Катюша смотрела на улицу. Испуганные и безоружные дворовые мужики все же пытались остановить разъяренную шайку разбойников, которая, безжалостно расправляясь со слугами, стремилась прорваться ко входу в барский особняк, намеревалась разграбить господский дом. Бледным лицом девушка приникла к проталине на окне и, замерев от ужаса, следила за происходящим. Она отчетливо увидела двух разбойников, которые быстро разделавшись с дворником, добивали раненого кучера Илью. А несколько страшных взлохмаченных мужиков, вооружившись бревном, ломали входную дверь. Катюша испуганно отвернулась от окна и прижалась к длинной портьере, не в силах пошевелиться от охватившего ее страха.