– Кто там? – на цыпочках подхожу к двери, одной рукой придерживая махровое полотенце.
– Ты готова? – знакомый голос с нотками хрипотцы раздается за дверью.
– Кирилл? Но ты ведь был в самолёте? Что ты здесь делаешь? – удивляюсь я, продолжая разговаривать с мужчиной через входную дверь.
– Открывай, Арина, пока я не выломал эту чёртову железяку, – от его тона веет холодом.
Спорить сейчас совершенно бессмысленно и крайне затратно по времени, именно поэтому я открываю. Свой взгляд мужчина прячет под солнцезащитными очками, а виднеющиеся из-под классической рубашки темные завитки в области груди не дают возможности отвести глаз.
При виде меня в одном полотенце его брови взмывают вверх, а похотливый взгляд за каких-то тридцать секунд перемещается с шеи к ягодицам, продолжая скользить по моему обнаженному телу.
– Почему ты не улетел? Я же сказала тебе, что доберусь следующим рейсом, – удивленно хлопаю распахнутыми глазами .
– Очень сомневаюсь, именно поэтому я здесь. Такси внизу, я не стал отпускать. Тебе долго еще собираться? – нервно спрашивает Кирилл, когда я не приглашая его пройти, возвращаюсь в комнату.
– Я готова, – отвечаю я, скидывая с себя полотенце и натягивая шорты с высокой посадкой.
Воскресенский бесшумно подходит ко мне со спины, но я чувствую его приближение. Губы мгновенно пересыхают, а пульс за несколько секунд разгоняется до критической отметки. Внешне я ничем не выдаю своего внутреннего состояния, несмотря на то, что от одного только прикосновения меня начинает бить крупная дрожь.
– Будь у нас больше времени, Арина… – Кирилл касается моего плеча подушечками жёстких пальцев.
Неожиданно для меня мужчина откидывает волосы в сторону и прижимается губами к шее, кожа на которой покрывается мурашками.. Сладкий трепет разливается по телу. С этим мужчиной я завожусь с пол оборота…
– Черт возьми, Арина! – шепотом ругается Воскресенский. – Мне просто необходимо поцеловать тебя.
Мужчина резко разворачивает меня к себе и прижимается губами, заставляя ответить ему взаимностью. Я целую Кира как умалишенная, а он напоминает мне оголодавшего зверя в клетке, которому только что принесли лакомый кусочек.
А самое отвратительное в этой ситуации, что мы оба не свободны и ведём себя ужасно по отношению к другим людям. Но, кажется, сей факт нас двоих больше не интересует.