В свой первый школьный день Ширел увидела Ральфа, который лениво выходил из автобуса. Брюки на нем сидели в обтяжку, а синий блейзер был заколот сзади простой булавкой. Волосы искусно всклокочены, под глазами намазано чем-то вроде сажи. Полный отстой, по мнению Смита. Ширел влюбилась без памяти.
За этот учебный семестр Ширел перевоплотилась в Скунса. Волосы она выкрасила в черный, оставив посередине одну высветленную прядь. Все свои деньги она тратила теперь на одежду «сеточкой», кожаные юбки и ремни. Ширел научилась пить и курить и следовала за Ральфом по пятам, как преданный ротвейлер. Она зазвала его к себе, в дом Смита, немудреной фразой: «Трахни меня». Ральф, озабоченный юнец шестнадцати лет, не мог ответить на такое отказом.
Смит, еще один озабоченный юнец шестнадцати лет, находил эти встречи отталкивающими и притягательными одновременно, тем более что проходили они под крышей его собственного дома. Недвусмысленные звуки, раздававшиеся из комнаты Ширел, положили конец его сомнениям в сексуальной ориентации Ральфа. В какой-то момент любопытство взяло верх. Под предлогом поиска телефонного справочника Смит вышел в коридор в тот самый момент, когда Ральф спускался по лестнице, с самодовольным видом заправляя в брюки футболку.
– Как поживаешь, малыш Ральфи? – Смит на-деялся, что его вопрос прозвучал небрежно-покровительственно. – Как там дела с девушкой-скунсом?
Ральф с усмешкой глянул вверх.
– Не желаешь прогуляться? – поинтересовался он, засовывая руки в карманы.
Так все и началось. В конце семестра Ширел вернулась домой, невзирая на угрозы остаться, выносить Ральфу детей и вырастить их в норке, которую они будут делить с Sex Pistols и Siouxsie Sioux. А потом принять героин и умереть от передоза. Ну, а Ральф со Смитом стали друзьями.
Их дружба строилась на способности мирно сосуществовать друг с другом, не испытывая необходимости в словах или действиях. Как когда-то в школе, они по-прежнему общались с разными друзьями, занимаясь каждый своим делом. Что касается их совместного проживания, то они просто плыли по течению, не испытывая ни малейшей потребности в переменах.
Не сказать, чтобы они все время молчали. Иногда они принимались обсуждать, какой канал им лучше посмотреть. Порой это вызывало даже препирательства, и они пытались отнять друг у друга пульт, поскольку чувствовали, что соседу недостает здравомыслия, чтобы оперировать столь ценным инструментом. А иногда они принимались обсуждать женщин.