Храп прекратился.
«Бог с тобой, Марианна», – сонно произнес матрос, и храп, словно по команде, возобновился.
Убедившись, что никто не проснулся, Миллер снова двинулся к выходу. Без всяких приключений он отворил дверь и, зевая, вышел на палубу.
Вечером, прощаясь, капитан «Пенелопы» сказал, что на рассвете они бросят якорь в каком-то датском порту. Однако сам Миллер бросать здесь якорь не собирается: слишком близко от Германии. Нужно все-таки пробиваться подальше. Лучше всего, конечно, в Южную Америку. Туда, по словам коменданта Нейенгамме, собираются многие бежать. Только там, пожалуй, можно будет чувствовать себя в относительной безопасности, получить передышку, чтобы оглядеться, консолидировать силы. А главное, там у него есть нужный человек, обладающий определенной властью.
Но как туда доберешься? С гибелью «Кондора» все осложнилось.
Поеживаясь от холода, на палубу вышел усатый француз. В этот момент выглянула из-за тучи луна, и все вокруг просветлело.
– Не спится? – дружески подмигнул он Миллеру.
Усатый чувствовал некоторую неловкость перед этим человеком, которого обидел вчера подозрением. Человек-шутка сказать – прошел немецкий концлагерь, был обречен на смерть, бежал с горящего корабля, на котором погибли почти все такие же, как он, заключенные, – на «Кап Аркона» их было около пяти тысяч…
Непонятно, почему этот человек показался ему вчера таким здоровяком? А сейчас, при ясном свете луны, нетрудно убедиться, что вид у него довольно жалкий. Весь он какой-то пришибленный, перепуганный насмерть… Надо приободрить его. Человек еще в себя не пришел после всех ужасов, которые выпали на его долю.
– Не спится, – признался Миллер.
– О, я понимаю, – сочувственно подхватил француз. – Но теперь эти ужасы для вас позади. Повесят Гитлера, вернетесь к себе в Германию…
– Только не в Германию, – вырвалось у Миллера.
– А куда?
– Куда угодно, только подальше от Германии. Вы не представляете, сколько смертей я повидал, – вполне искренно сказал Миллер.
– Но ведь вы немец?
– Мне стыдно за то, что я немец. Над всей моей нацией, мне кажется, тяготеет ответственность за злодеяния Гитлера…
В продолжение разговора штурмбанфюрер немного пришел в себя.
– Хорошо идет «Пенелопа», – перевел он разговор на другую тему.
– На рассвете прибудем в Нильсен, – сказал усатый.