Предстояло решить вопрос с работой, но и это не проблема, на пару дней отпрошусь, а там праздники, на целых четыре дня. За это время с покойником мы как-нибудь сумеем расстаться.
– Пообедаем, схожу к Максимычу, – сказала я, усаживаясь за стол, – позвоню на работу.
Тут Максимыч неожиданно объявился сам. Надо сказать, погода стояла на редкость теплая для конца апреля, окна были открыты настежь, в одном из них он и возник.
– Здорово, девки. Чай пьете?
– Пьем. Заходи, – кивнула Сонька.
– А покрепче ничего нет?
– Я тебе сколько раз говорила, не замутняй мозги алкоголем.
– Эх! – крякнул Максимыч, поднялся на крыльцо, разулся, снял кепчонку, пригладил волосы и прошел к столу. – Здорово, Маргарита.
В последнее время только он называл меня исконным именем, за что я его невыносимо уважала. Сонька извлекла из шкафа початую поллитровку, три стопки, нарезала колбасы и провозгласила:
– Давайте за сенокос.
Мы выпили и закусили.
– Маргарита, ты когда приехала? Сегодня?
– Нет, вчера, с «Тарзаном».
– Мимо кладбища шла?
– А где ж еще? – насторожилась я.
– Не заметила ль чего, а?
– На кладбище? – попробовала я удивиться.
– Ох, девки, какие дела творятся, аль не слыхали?
– А от кого нам слыхать-то? – разозлилась Сонька. – В деревне я да ты, пенек старый.
– Грубая ты женщина, Софья Павловна, нет в тебе уважения. А ведь я тебя вот такой помню, на моих глазах росла, еще супруга моя покойная…
– Максимыч, ты чего рассказать-то хотел? – перебила я.
– Про кладбище? Дело такое. – Он собрался с силами и торжественно продолжил: – Вот, девки, до нас дошло, могилы роют.
– Да иди ты! – охнула я.
– Вот те крест. Сегодня ночью иду я, значит, с рыбалки…
– Брось врать, – перебила Сонька. – Комбикорм с дойки воровал.
Максимыч укоризненно покачал головой:
– Ох, Сонька, до чего ж ты баба вреднющая, вот через это тебя и замуж никто не берет…
Тут надо пояснить, что летняя дойка располагалась на равном расстоянии между Куделихой, где мы в настоящий момент обедали, и деревней Зайцево, причем кратчайшая дорога в Зайцево вела мимо кладбища. Максимыч, войдя в преступный сговор со сторожем дойки, крал комбикорм и продавал держателям скотины в Зайцеве, используя в качестве средства транспортировки древний велосипед.
– Доворуешься, черт старый, – злилась Сонька, потому как нам обеим уже ясно стало, кто нас вчера спугнул.