Мы завернули направо и Грай ткнул
пальцем в полутемный коридор.
- Там душевая для всех кадетов по
возрастной категории. Всего их три. По табличкам разберешься.
Читать-то умеешь?
- Конечно, - я фыркнул от возмущения.
За кого этот капюшон меня принимает? Косит под ассасина,
понимаешь.
- Ну, тогда я за тебя спокоен, -
хмыкнул парень. – Сортир находится в самой казарме, где ты будешь
проживать. Там же небольшая душевая, чтобы быстренько ополоснуться,
помыться, почистить зубы. Утром после побудки делаешь все дела со
своим отрядом. Построение на улице. Плац видел?
Я кивнул. Внутренний двор, выложенный
камнем, не мог быть ничем иным, как плацем. Где еще отрабатывать
строевую подготовку? Или ее здесь не существует, а вся энергия
преподавателей направлена на воспитание матерых воинов? Ладно,
поживем – увидим.
Мы поднялись по широкой лестнице
наверх, завернули налево и почти сразу же остановились возле дверей
с пресловутой табличкой-указателем. Она гласила, что здесь
находится казарма младшей кадетской группы. Грай толкнул створки, и
мы зашли в помещение, где сейчас царила полумрак от дежурного
освещения и тишина. Только возле тумбочки для дневального (ну, да.
Школа-то военизированная) под мертвенно-синим светом лампы скучал
парнишка чуть ниже меня ростом. Увидев входящих, он подлетел к
Граю, сильно прижал ладонь к козырьку кепи.
- Младший кадет Коршунов! За время
дежурства никаких происшествий не произошло! Группа находится на
занятиях!
- Вольно! – поморщился Грай. – И чего
так вопить? Включи верхний свет.
Через пару секунд спальный кубрик был
освещен теплым желтоватым светом. Я с любопытством посмотрел на
свой будущий дом. Ничего необычного. Два ряда кроватей в один ярус
– и то хорошо! А то в прошлой жизни, вспоминая молодость, я первые
три месяца в учебке прыгал со второго этажа, рискуя при подъеме
переломать себе ноги или руки, а то и шею своему соседу на нижнем
ярусе. Постели все аккуратно прибраны, выровнены по ниточке. Возле
каждой – тумбочка. Стены покрашены в нейтральный светло-бежевый
цвет. Кое-где в простенках висят плакаты с поздравительными
текстами. Видать, у кого-то недавно день рождения был. За спиной
дневального виднеется дверь с надписью «комната для бодрствующей
смены», чуть левее от нее – туалет и душевая. Обычное казенное
заведение, от которого у меня едва скулы не свело. Память-то от
старой жизни осталась, порой диссонируя с нынешней пацанской.