– Нет, рок-н-ролл. Клуб какой-то. Можно только позавидовать: сплошь мои ровесники, но я бы рассыпался.
– И везде так, – задумчиво проговорил Плещеев, провожая глазами баржу.
– Что именно?
– Твои ровесники. Мне иногда кажется, что я молодею, а ведь уже за пятьдесят. Город старится быстрее меня.
– Молодежь отправилась в теплые края, там веселее. Побережья, любовь-морковь… – В разговоре Отиль имел манеру смотреть на собеседника в упор, что обычно раздражало. Плещеев улыбнулся, но старик, видимо, и не думал шутить. – В Москве и работы-то теперь немного, всюду сидят вот такие пердуны и на пенсию не торопятся. Чем заняться молодым? Разве что самым старым задницы подмывать.
– Сейчас многие через Сети работают, вообще никуда не выходят месяцами, – заспорил Плещеев. – Нежирно, конечно, но…
– Разве это работа для молодежи? Платят гроши, а никуда не выходить – это что же за жизнь для них? Это больше для стариков.
– Да так, на глаз-то не скажешь… – Полковник опять посмотрел в сторону уплывшего к Серебряному Бору ресторана. – По всей стране так, я недавно листал статистику… Стареем. Закон о рождаемости не работает, а ужесточать меры наказания никто не решается.
– Не пройдет на референдуме, – убежденно сказал Отиль.
– Да ты оглянись! – возмутился Плещеев. – Половина населения на пенсии! Конечно, они проголосуют за, им-то не рожать! Просто никто не хочет брать на себя ответственность, вот и все. Каждое правительство у нас – временное, отсюда и разложение.
– Да ты монархист? – впервые улыбнулся Отиль. – Не ожидал от полковника СПР!
– От полковника и слышу.
– Монархист, надо же! – не переставал радоваться старик. – Вот дела! Совсем, значит, плохо дело!
– Отстань.
Плещеев опять отвернулся к реке. Глупо все. Глупо, потому что бессмысленно. Тридцать лет существовала Служба перспективного развития и медленно угасала практически с первого же дня своего существования. Все вокруг считали эту организацию совершенно лишней, возникшей из-за глупости властей предержащих, но каждый раз, когда вставал вопрос о ее ликвидации, наверху находился хоть один да умный человек и брал ее под крыло. И все, быть может, ради этого дня, когда надо спасти то, что еще осталось от загибающегося мира. В результате на мосту стоят два забывших, когда надевали форму, полковника и ведут дурацкие разговоры.