Я добавила в голос ласковости:
– Вы меня не поняли. Человек боится за свою жизнь, и у него для этого есть основания. Что вы собираетесь делать?
– Я? – искренне удивился он.
– Разумеется. Насколько мне известно, именно милиция оберегает жизнь сограждан от всяческих посягательств. Или я что-то пропустила и издали новый закон?
– Мне непонятна ваша ирония, – вздохнул Олег Эдуардович.
– А мне непонятна ваша позиция, – ответила я. – Я врач и лечу людей, не спрашивая, кто они и что затеяли сотворить завтра: ограбить ребенка или взорвать весь этот мир к чертям собачьим. Я просто выполняю свой долг. У вас же есть свой. Думаю, вы обязаны его выполнять. Обязаны?
– Обязан, – неохотно согласился он. – И как, по-вашему, я должен его выполнить?
– Охранять этого человека от возможных убийц.
– Да он сам убийца, – все-таки сорвался Олег Эдуардович – нервы у него были так себе.
– Тогда посадите его в тюрьму, – кивнула я. – А если не имеете такой возможности, потому что он умнее и удачливее вас, выполняйте свой долг.
Он лучисто мне улыбнулся.
– Такая красивая женщина и такой характер, – попробовал схитрить Олег Эдуардович.
– Прекратите, – сурово отрезала я. Он убрал улыбку. Тут в коридоре появилась Ася.
– Марина Сергеевна, дядечка ваш… этот… вас зовет.
– Теперь я могу с ним поговорить? – вежливо спросил Олег Эдуардович.
– Можете, – кивнула я. – Только должна вам напомнить, что допрашивать раненых и больных, находящихся под действием наркотических средств, вы не имеете права. Все, что он вам сейчас скажет, в суде недействительно.
– Марина Сергеевна, – вздохнул он, – вашу бы энергию да в другое русло… – Он пошел в палату, а я стала ждать, что из этого выйдет.
Появился он где-то через полчаса.
– Что он вам сказал? – вежливо поинтересовалась я.
– А ничего, – усмехнулся Олег Эдуардович с некоторым злорадством. – Темно было, никого не видел, ничего не слышал и знать не знает, за что в него могли стрелять. Обычная история: они всегда молчат.
– Послушайте, но ведь он мне сказал… – начала я.
– Да? А мне он ничего не сказал. Всего доброго, Марина Сергеевна. – Он проникновенно улыбнулся на прощание и зашагал к выходу. Поразмышляв, я решила навестить завотделением. С утра он пребывал в благодушном настроении и меня встретил милостиво. Я начала с места в карьер:
– Павел Степанович, просто не знаю, что делать. Больной из первой палаты, Стариков, заявил, что его хотят убить. Я позвонила в милицию, пришел их сотрудник, поговорил с больным и ушел. Вроде бы их все это не касается. А если Стариков прав и его действительно здесь у нас убьют? Нужен нам труп в отделении?