- Да какие это стрельбы? – пожаловался стрелок в раздражении, -
Это ж просто мука какая-то. Навязали мне этих болотников.
- А что случилось? – спросил Куч. Чутье кричало ему, что сюда он
заглянул не зря.
- Ты, понимаешь, - стрелок, наконец, нашел собеседника, которому
мог излить свое горе, - Эти трое не распределяют цели.
- Да ты что? – Куч, насколько умел, изобразил изумление.
- Делают все наоборот. Они все трое пускают стрелу в одну и ту
же мишень!
- И что?
- Из-за них остальные сбоят. Стреляют в белый свет как в
копеечку. Стая голубей, и та прицельней на лету серит. Вот что мне
с ними делать, а?
Куч так боялся спугнуть дурную удачу, что прежде чем открыть
рот, медленно досчитал до пяти.
- Слушай, Цапля, а они в учетную книгу у тебя еще не вписаны? –
спросил он как можно более безразличным голосом.
- К чему это ты клонишь, Куч?
- Отдай их мне, и дело с концом.
- Да ты что, Куч, с ума сошел? Отдать Цаплю в копейщики?!
- А что ты с ними делать будешь? – Куч привел усачу его же
собственный довод, - А, впрочем, делай, как знаешь. Можешь вернуть
их на сборный двор. Я, кстати, как раз туда иду.
- Ну уж нет, - возмутился усатый стрелок, - Там на меня и так
косо смотрят.
Куч отвернулся от полусотенного, будто собираясь уходить, но с
места не сдвинулся. Своему чутью он привык доверять. Он снова начал
считать, но дошел только до трех, когда услышал в спину:
- А-а, черт с тобой Куч, забирай. Но имей в виду, ты мне теперь
должен.
Получив трех стрелков, оказавшихся братьями близнецами со
странной особенностью, не позволяющей им служить в стрелковом
подразделении, Куч отправил их в казармы, а сам все-таки решил
дойти до сборного места.
- А, это ты, Куч, - увидев его, полковой писарь поморщился.
Несмотря на кислый вид писаря, Куч попытался начать разговор
весело:
- Будь здрав, Артемич. Сегодня тебя сильно донимать не стану.
Мне пару Мангустов, и я сразу ухожу.
- Мангустов! – писарь усмехнулся, - А птичьего молока тебе не
надо?
- Ну, ладно… ладно… уже и пошутить нельзя. Ну, что там у тебя в
закромах? Показывай, давай.
- Вон, все мои закрома, - писарь Артемич кивнул на лавку у
стены, где томились в ожидании двое ребят, - В самый раз для тебя,
два знатных грызуна!
- Да уж, товарчик лежалый, - Куч почесал затылок. Ему хватило
одного взгляда, чтобы понять, почему этих двоих до сих пор никто не
прибрал.