Зрение! Я быстро ощупал лицо. Очков
не было!
Так-так-так. Что получается? Коленка…
школьницы-переростки… «мальчик, где болит»…
Мальчик?!!
Я что, ребенок? Тот самый «клоп»,
которого мать отшлепала мокрой тряпкой за испорченную школьную
форму? Воспоминания были так живы, что под ложечкой отчетливо
засосало. И в голове заметалось что-то похожее на панику. Может,
сказать, что котенка с дерева доставал? Или лучше — того самого
драного кота, который удирал от собаки и якобы застрял на акации.
Ведь мама сама учила помогать животным. А может быть, соврать про
то, как…
Так, стоп! Какие коты, к чертям? Что
за шизофрения? Мысль прыгает от подполковника до первоклассника.
Чуть расслабишься — дите дитем.
А ну, собрался! Что получается?
А получается, прямо скажем,
любопытная картинка. По всему выходит, что я сейчас в теле ребенка.
Причем в теле самого себя, когда мне было всего семь лет. Такой вот
бред наяву! И других вариантов пока не просматривается.
А как это, собственно, могло
произойти? Я задумался.
Не помню…
То, что было со мной перед явлением
фатального колеса, вообще не приходило на память! Вот не помню
ничего, и все тут! Разве что штрихами какими-то. Смутно. Только
общие впечатления — словно анкетные данные: родился, учился,
служил, работал. И, кстати, родился, учился — как-то лучше помню.
Рельефнее, чем все остальное. А вот служил и работал — где-то
далеко в прошлом. Еще не скоро. Словно вектор последовательности
моей жизни развернулся в противоположную сторону.
Вот это да! И что делать?
На четвереньках я выбрался на залитый
солнцем пустырь. Спохватившись, стал яростно отряхивать школьную
форму. Ну и видок! Начинаю теперь понимать, почему дома через день
мне устраивали выволочку в то время…
Или… в это время…
Тьфу! Запутался окончательно. Короче,
понятно одно — со мной случилось что-то необъяснимо фантастическое
и невообразимо сверхъестественное: Я СНОВА СТАЛ РЕБЕНКОМ.
Семилетним первоклассником. И это надо принять как данность. Как
отправную точку. Как единственную опору в бушующем вихре
взбесившейся реальности.
Ну что ж, как говорил когда-то мой
ротный в училище, знаменитый среди курсантов своей феноменальной
непрошибаемостью: «Положим, товарищи, разум на обстоятельства».
А что еще остается?
Ну, давай, попробуем…
Я чувствовал, что меня переполняет
ощущение безграничного, беспричинного и безнаказанного счастья.