– Мне хорошо знакомы идеи подобного рода… отчасти глупые.
– Возможно, я расскажу вам об этом в свое время. – Озорная улыбка тронула уголки ее губ. – Когда мы поженимся.
Ричард сжал подбородок Джиллиан между большим и указательным пальцами и посмотрел ей прямо в глаза.
– Я не женюсь на женщине, которая не хочет делить со мной постель. Я не буду мужем только на бумаге. Вы понимаете?
– Да, – с трудом сглотнув, ответила она.
– Вот и хорошо. – Ричард в очередной раз подавил желание поцеловать ее, чтобы скрепить их соглашение. А быть может, и судьбы… Он отступил на шаг. – Я скоро извещу вас о своем решении.
Джиллиан медленно кивнула. Взгляд ее стал задумчивым.
Шелбрук вышел из комнаты, из дома, не замедляя шагов до тех пор, пока не прошел по меньшей мере квартал.
Будь он проклят, если понимает, как поступить! Если бы он был настолько разумным, каким всегда считал себя, ему бы следовало немедленно принять предложение Джиллиан. В силу необходимости он человек практичный, и в данном случае промедление – непростительная глупость. Ее предложение – прямой ответ на его молитвы. Он решил бы все свои финансовые проблемы, обеспечил бы собственное будущее и будущее сестер.
К тому же брак с дочерью герцога Роксборо вернул бы уважение к его титулу и к имени его семьи. Разумеется, он и сам в последние несколько лет старался сделать это, однако восстановление чести графов Шелбруков оказалось не менее трудным делом, чем восстановление их материального достояния.
Во имя всего святого, рехнулся он, что ли? Какой упорной и ранее ему самому неизвестной чертой его личности можно объяснить идиотическое безразличие к шестистам тысячам фунтов, по меньшей мере восьми кораблям и большому земельному участку в Америке?
Неужели идея подобного брака сама по себе настолько отвратительна? И по правде говоря, неужели брак этот останется на долгое время лишь формальным? В прошлом ему не составляло особого труда завоевывать привязанность женщин, хотя его манера ухаживать, вероятно, казалась слишком старомодной. Когда они с Джиллиан поженятся, он наверняка добьется ее расположения. А может быть, даже любви.
Любовь? Что за несуразная мысль при данных обстоятельствах! Ричард Шелбрук никогда не считал любовь непременным условием брака. Да и вообще особо не размышлял о любви.