– Я обещаю молчать, но вплоть до самой свадьбы не премину считать, что твое решение безрассудно, – сказал Робин. – Запомни мои слова, Джиллиан: ты об этом пожалеешь.
– Возможно, но пожалею в приятном состоянии финансовой свободы, – с веселой улыбкой возразила Джиллиан. – Впрочем, довольно об этом. Поскольку вы упомянули Томаса, пойдем посмотрим, какой пейзаж он мне прислал. Он никогда особенно не разбирался в искусстве, но эта вещь просто великолепна!
С этими словами она направилась через комнату к картине. Робин и Кит послушно пошли за Джиллиан и наперебой принялись высказывать свое одобрение. Полотно и в самом деле было замечательным – идиллическое изображение сельской Англии, исполненное в приглушенных зеленых тонах с яркими проблесками золотого солнечного света. Картина, полная жизни, – художник, без сомнения, вложил в свое творение сердце и душу.
«Можно сказать, что живопись выражает не душу человека, но душу Бога», – пронеслось внезапно в голове Джиллиан.
Дрожь пробежала у нее по спине, и она непроизвольно смяла листки, которые держала в руке.
– Ты скверно выглядишь. – Томас Эффингтон, маркиз Хелмсли, удобно расположился в старом, потертом кресле, небрежно вертя в руках стакан с бренди. – Снова всю ночь работал?
– Да нет, – рассеянно ответил Ричард и нанес на холст почти микроскопический лазурно-голубой мазок. – Я немного подремал перед рассветом.
– И вернулся к мольберту с восходом солнца.
– Угу.
Ричард отступил назад и критическим взором окинул полотно.
– Ты чертовски много работаешь.
– У меня нет выбора, – пробормотал Ричард. – Я должен это закончить.
То была в лучшем случае полуправда. Он, разумеется, хотел закончить картину: чем скорее она попадет в руки торговца, тем скорее будет оплачена. Еще полудюжина неоконченных работ требовала завершения. Кроме того, работа неизменно улучшала его способности думать логически.
Томас подавил вздох сожаления.
– Я все-таки до сих пор не пойму, почему ты настаиваешь на сохранении инкогнито. Ты мог бы войти в моду.
– Весьма тебе признателен, но я предпочитаю, чтобы граф Шелбрук не стал pet du jour[2]. – Ричард взял намоченную в скипидаре тряпку и вытер ею кисть. – К тому же, судя по твоим словам и по тому, что я слышал от других, а также по высоким ценам, которые начинают давать за мои картины, успех уже достигнут.