– О чем я не слышал?
– На Земле распространяются слухи, что каким-то образом удалось обнаружить маскирующихся под землян инопланетных наблюдателей. Теперь понимаете, почему вас можно принять за инопланетянина? Знаки отличия и форму вы скопировали абсолютно правильно, а о шевроне забыли.
– Мы чуточку пренебрегаем мелочами, как все андромедяне, – сказал Панарин.
– Между прочим, я абсолютно серьезно. Ходят такие слухи.
– Ох, вторую сотню лет они ходят, – сказал Панарин. – Встретить бы такого наблюдателя – не отпустил бы, пока не дознался, каким образом им удается преодолевать такие расстояния…
– Но ведь интереснее доискаться самим?
– Который год доискиваемся… – сказал Панарин.
– Значит, вы не андромедянин. Жалко. Но я не разочарована. Вы – мой первый знакомый испытатель Проекта, будет чем хвастать перед братом.
– Господи, чем тут хвастать…
Как всякий человек мужественной профессии, он был суров, немногословен и скромен до предела…
– Вы журналистка? Впрочем, такие штампы в журналистике давно отмерли. Да и журналисты нас прочно забыли.
– Нет, не журналистка. А кто, не скажу. Попробуйте угадать.
– Не так уж трудно, – хмыкнул Панарин. – Звездный Флот и Глобовидение отпадают. Остаются Проект, планетологи и «Галакс».
– Холодно. Можно перебить вас бестактным вопросом? Что вы будете делать, если усилия Проекта так и не увенчаются успехом?
– Такого быть не может.
– Уверены?
– Да, – сказал Панарин, начавший привыкать к ее почти мгновенным переходам от шутки к серьезному и наоборот. – Уверенность эта чисто эмоционального плана, и тем не менее… Существует некий закон преодоления преград – я бы его так назвал. Причем преграды становятся все более сложными. Когда-то человек не мог переплыть узенькую речушку – построил плот. Потом непреодолимым препятствием казался океан – но появились драккары, лодьи и каравеллы. Потом люди завоевывали воздух, Солнечную систему, вышли к другим звездам. Возьмем и этот барьер.
– Ну, а если все-таки?
– Для меня нет «все-таки», – сказал Панарин.
– Рассердились?
– И не думал, просто излагаю свои взгляды.
– Взгляды, взгляды… – она задумчиво чертила что-то пальцем на столе. Кажется, «пифагоровы штаны». Есть что-то забавное в том, что «штанами» назвали чертеж, созданный человеком, никогда не пользовавшимся штанами.
– Такие взгляды кажутся вам наивными? – спросил Панарин. – Кое-кто отзывается именно так.