Фатальное колесо. Дважды в одну реку - страница 25

— «Боны» нужны?

— Володя, может, не надо?

— Ма-а-ма-а-а…

— Галина, погодь. Сколько?

— А сколько надо?

— Ну… десять…

— Семьдесят рубликов. Давай! Дешевле не найдешь.

— Сколько?! Ты чего, парень, сказывся? Не, не пойдет…

— Володя, пойдем отсюда…

— Ну, ма-а-ма-а-а…

— Слышь, мужик. Бери за шестьдесят семь. Я сам за шестьдесят пять брал. Нельзя мне без навару, понимаешь…

Господи! Сколько раз в своей жизни я слышал эти торгашеские пересуды. На рынках и в поездах, у вокзалов и стадионов, на автостоянках и бензоколонках. И аргументы такие же, как у этого типа. Ничто не меняется — ни в прошлом, ни в будущем. Возникло острое желание схватить хмыря за грудки (жаль, что мне только семь лет), встряхнуть пару раз так, чтобы башка дурная болтнулась на хлипкой шее, и проорать в самое ухо: «Что же ты делаешь, урод? Оглянись вокруг. Чего тебе не хватает? Иди работать — на завод, на стройку, на сейнер. Страна тебе все дает! Не видел ты, мразь, мертвых заводов и загубленных деревень, порубанных виноградников и залитых нефтью пашен, не встречал ты еще настоящих челноков и рэкетиров. А это все будет! Благодаря и тебе, ушлепок, в том числе».

Я скрипнул зубами и перевел дух, забыв на время всхлипывать и поскуливать.

А Козет уже мусолил третьего перекупщика.

— Мам, я уже не хочу жвачку, — капризно заявил я.

Это был знак моим партнерам, что фигура валютчика меня заинтересовала. Пожилой невзрачный мужичок с бегающими глазками на крысиной мордашке. Похоже, бригадир. Понял, что низовые с клиентом справиться не могут, и вклинился лично.

— Нет, Гошенька. Теперь купим обязательно. Вдруг ты опять захочешь. — Ответный «маяк» о том, что меня услышали и поняли. — Володя! Долго ты будешь торговаться?

— Сейчас, Галина. Сейчас. — Сан-Саныч разошелся и вошел во вкус. — Ну так чего, шестьдесят? И по рукам!

— А! Давай. Себе в убыток. Понравился ты мне. И дамочка ваша. И сынок. Только давай отойдем. Сюда во двор. Тут недалеко. Нельзя здесь, сам понимаешь.

— Ты это, мужик. Только без глупостей давай. Я в Магадане всяких ухарей повидал! Смотри, не балуй.

— Да ты чего, дядя! У нас дела чистые. Грубостей не любят. Пойдем, не боись. Останетесь довольными.

И зашагал первым к дворовому проезду, воровато оглядываясь по сторонам. Козет тронулся за ним, а мы остались у входа в магазин.