Единственный вопрос. Как у них
работает предварительная схема? То есть где находится подстраховка
перед сделкой? Варианта два — или издалека наблюдает за процессом
торга, это плохо. Или ждет в глубине двора, когда старшой пойдет с
фраером к лестнице, это хорошо.
Иными словами, заметил ли меня
Белобрысый перед магазином?
Судя по вчерашнему происшествию, мою
личину он знает неплохо. То, что я был замаскирован, — со счетов
пока сбрасываем. Все предположения делаем от худшего.
Как ни крути, надо обязательно все
проверить. Если опера возьмут обозначенных нами барыг,
подстраховка, то бишь блондинчик, сто пудов, уйдет без шума и пыли.
Да и предъявить ему нечего. А вот он со своей стороны может сделать
нехорошие выводы. Особенно если меня узнал. И проверять надо
сегодня, пока невидимым бойцам валютного фронта наши смежники не
завернули ласты.
Срочно на базу — и переодеваться! Да,
собственно, мы туда уже и шагаем, надувая резиновые пузыри,
пахнущие клубникой, и разглядывая гипсовых ангелочков у
фонтана.
— Мамаша! А ну двигай поршнями! И ты,
папаша, не отставай.
Все! Кончился ваш дорогой Гошенька…
Сан-Саныч отправился в контору
работать по Исаковым.
А мы с Ириной через черный ход
вернулись во Дворец пионеров.
Пятого, на мое счастье, в спортзале
не было.
Клизма за неполный доклад о моем
вчерашнем избиении откладывалась на неопределенный срок. Пару часов
назад, умничая и кочевряжась, я не стал рассказывать начальнику о
взрослом светловолосом фигуранте, подловившем меня на мешковину.
Сам не знаю почему. Из вредности, наверное. А Пятый, похоже, был
прав со своей дьявольской «чуйкой» — клиент оказался непростым. Так
что готовьте дырочку, товарищ подполковник. И уж точно не для
третьей звезды.
Быстро скинув наряд избалованного
мажора, я облачился в свободный серо-черный прикид. Рванул было уже
на выход, но оказалось, что одного меня никто отпускать не
собирается.
— Работаем вместе, — безапелляционно
заявила Ирина, — ты ведешь, я на подстраховке. Есть вопросы?
Ага. Знаю я этот тон.
Какие тут вопросы? Поржать Ирина,
конечно, любит, но дело свое она знает туго. И первый признак того,
что она входит в «боевую трансформацию», — вот эти вот звякающие
сталью нотки в голосе.
— Помоги, — раздевшись до пояса, она
достает из шкафчика широкую полосу плотной ткани с застежками и
протягивает мне, — тяни как можно сильнее.