В общем, от Завьяловых прибыли
только близкие родственники из числа наиболее... э-э-э, так скажем
– незаинтересованных. А потому для нас с сестрой и неопасных. И
числом всего двое. Бабку я в известность не поставил, решил
предоставить эту сомнительную «честь» дядьке. Ему не привыкать. Да
и потом, всё равно ему придется донести до клана печальное
известие, вот заодно и ей скажет. К тому же ритуал я решил
обставить предельно скромно, без помпы и репортеров – Деррик, как
представитель местной власти, зафиксирует факт погребения, дядя
Герман его засвидетельствует, а мы с Машкой... чёрт... эмоции
душат. Короче, затягивать процедуру не стали, да и бередить лишний
раз раны тоже – встретились в одной из литейных технического
сектора, наскоро приспособленной под крематорий. Машке, кстати, я
до последнего не говорил, куда именно её веду. Только у самой двери
остановил, встал перед ней, положил руки на плечи и посмотрел в
глаза:
- Маш, ты как?
- Как обычно, - безразлично буркнула
та и попыталась разорвать зрительный контакт.
- Я понимаю, тебе тяжело... короче,
у нас сегодня похороны.
- И ты так спокойно мне об этом
говоришь?! – взорвалась сестрица.
Вырвалась из объятий, отступила на
пару шагов и ожгла меня злым взглядом.
- Не хотел лишний раз
расстраивать... я же понимаю, тебе гораздо тяжелей...
- Да по тебе вообще не скажешь, что
ты хоть что-то чувствуешь! – ткнула в меня пальцем Машка. – Сухарь!
Бревно бесчувственное!
- А вот это было обидно.
- И только-то?!
- Слушай, давай уже успокойся. Не
начинай по кругу!
- А я и не заканчивала!!!
Ну вот как ей объяснить, что я уже
просто-напросто перегорел?! Всё-таки для меня прошло семь лет!
Семь, так и сяк, грёбаных лет! А не месяц, как для неё... Только
время залечит рану. Наверное.
- В общем так, сестричка! Слушай
сюда! Сейчас будут похороны. Постарайся не превратить их в балаган.
Силой я тебя не тащу. Не хочешь, не ходи. Но другой возможности
проститься с... кхм... уже не будет. Так что думай сама.
И решительно толкнул дверь, более не
глядя на Машку.
Как я и предполагал, отповедь
подействовала – сестра всё же прошла в литейную сразу за мной. И
пристроилась у меня за спиной, причём поначалу стояла подозрительно
тихо – видимо, присматривалась к обстановке. Ну а потом тихо
ойкнула, всхлипнула и беззвучно разревелась – это я уже не
вытерпел, оглянулся. Так, кстати, и прорыдала всю церемонию. Я даже
сдуру решил, что оно и к лучшему – всё внимание сестры
сосредоточилось на гробах родителей, я даже подумал, что дядю
Германа с тётушкой она вообще не заметила. Или до неё просто не
дошло, кого именно она видит. Плюс мне было не до наблюдений и
анализа – сам едва сдержался. Но всё же с трудом, но себя
пересилил: смотрел до последнего момента. Правда, все формальности
пропустил – Деррик что-то говорил, обращаясь к дядьке, потом даже
что-то там подписал, но я не слышал ни единого слова, уши как ватой
забились. Только всматривался в родные лица. И не отвёл взгляд,
даже когда тот же Дэвид при помощи дяди Германа установил на гробы
крышки – так и смотрел на облизывающие лакированное дерево языки
пламени, пока печная заслонка не закрылась.