– Какие-то странные патроны здесь, – Абрам крутил в руках
железки из ящика, – ну, хорошо, два золотых. Его еще надо довезти
до столицы, а там – найти людей, которые согласятся купить этот
неизвестный предмет!
– Не меньше пяти! – твердо произнес Мажор, – если ты найдешь
настоящих ценителей, то проси не меньше пятнадцати золотых.
– Не знаю, – начал мяться Абрам, – я первый раз вижу этот ваш
«перфоратор». Это же слово-то еще какое сложное.
– То, что так называется, не может стоить дешевле пяти золотых!
– уверенно заявил Мажор и, сбавив тон, продолжил, – ты же
понимаешь, Абрам, что мы только к тебе ходим. За эти годы ты стал
членом нашей команды. А своих не принято обманывать. – Я удивленно
покачал головой. Вот умеет говорить Мажор, этого у него не отнять.
Видно было, что Абрам забыл о том, что он – единственный торговец
на многие километры вокруг и, как ни крути, к кому-то другому мы и
не могли обращаться.
– Я понимаю, понимаю. Но все же – пять золотых! – Он покачал
головой и поцокал языком, – не думаю, что мне нужна эта вещь. Тем
более, за пять золотых.
– Да ладно, не хочешь – не надо, – спокойно произнес эльф,
забирая перфоратор из рук торговца и убирая его обратно в
чемоданчик. Он совершенно не обращал внимание на ошарашенный взгляд
продавца и игнорировал все его попытки забрать себе чемодан. В этом
был весь Мария. И ведь он не торговался. Просто решил, что если
Абраму не надо, то и не надо.
– Постой! – не выдержал продавец, – пять, так пять. Ну что мне,
жалко для своих друзей денег? – Эльф в ответ недоуменно посмотрел
на него: он до сих пор не мог понять, как люди так быстро меняют
свои решения. Вроде только что Абрам заявил, что эта штука ему не
нужна. А теперь готов заплатить за нее пять золотых.
– Ну, ладно, – произнес Мария и полез в рюкзак, – вот! –
произнес он и грохнул на стол большой железный шар с ручкой. – Не
знаю, что это, но явно ценная вещь, иначе кто бы стал переводить на
нее столько железа.
В этот момент я посмотрел на Мажора. Тот стоял красный, с
выпученными глазами. Мне показалось, что ему сейчас станет
плохо.
– Эй! Ты чего? Может, выйдешь на улицу? Тебе плохо? – обратился
я к нему. В ответ Мажор выскочил за дверь, и я услышал его рыдания,
– может быть, он заболел? – обратился я к Марии. Тот в ответ лишь
пожал плечами. Дверь открылась и вернулся Мажор, утирая рот и
промокая слезящиеся глаза.