–Сева, ты изучил
стенограмму последнего имперского совета? – она оттолкнула от себя
бумаги и стала выстукивать по столу пальцами быстрый
ритм.
–Да, я вам ее и готовил,
– ответил маг, пытаясь поймать взгляд Александры.
–Впереди война. И еще это
дурацкое пророчество, неизвестно где найденное Гордоном. Скорее
всего, этого упрямца отправят на передовую. Подготовь десяток
магов, самых ненужных. Если Гордон потерпит поражение, его
положение пошатнется.
–Но тогда
укрепитсяСурт. Не думаю, что это лучший
вариант, – министр ничего на это не ответила, и Всеволод продолжил,
– лучше бы вам возглавить совет.
–Я думаю над такой
возможностью. Устала я столько работать. Но, я пока к этому не
готова. На кого мне оставить свое детище? Лучшие годы ушли на
министерство!
–Вы еще очень молоды и
желанны, – влюбленно проговорил маг.
–НасчетСурта, – она, казалось, не обратила внимание на
его слова, но Сева хорошо ее успел изучить и по тому, как
разгладились морщинки на лице Александры, понял, что был услышан, и
слова его приняты. Возможно, в ближайшее время его ожидает
сказочная ночь!
–Так что насчет этого
гоблина?
–Думаю, мы должны
помешать его планам усилиться. Есть сведения, что в серых землях
проживает его ученик, на сохранение которомуСуртоставил мощный артефакт. Отправь наемный
отряд решить этот вопрос. Артефакт должен быть у нас! – припечатала
министр и строго посмотрела на Всеволода.
–Все сделаю, – слегка
поклонившись, ответил маг, – но не лучше ли отправить тройку
магов?
–Пока мы ничего не знаем
об этом ученике. Но не думаю, что он силен, и сможет собрать
серьезный отряд, чтобы противостоять наемникам. Скорее всего, в
путь он отправится один, или с небольшой компанией. Не стоит
привлекать внимание магического сообщества к этому делу. А так…
напали грабители, что тут необычного?
–Понял, все сделаю, а с
учеником как?
–Не важно, если нас с
этим делом никто не сможет связать, пусть живет, – великодушно
произнесла Александра, – и вот еще, собери десяток подопечных, и
пусть напишут продолжение фразы, – она полистала бумаги,
разложенные перед собой и, выхватив нужную, продолжила, –
«Бахтыусилятся и орды измененных хлынут
в земли теплокровных. ИпрИдетстрашное
на земли...». Я видела этот лист. Сам понимаешь, слезы престарелой
девственницы – страшная вещь, особенно, когда им две сотни лет. Всю
бумагу разъело, и узнать, что там было дальше, нет
возможности.