Поднявшись с насиженного места,
подойдя в плотную к клетке с пленником, Шер грубо потребовал:
– Руки.
Зыркнув на сида злобным взглядом,
Эшдвирг все же протянул руки с обломанными ногтями. Дотронувшись
ногтем до одной кисти руки человечка, Шер с мрачным удовлетворением
наблюдал за появившимися энергетическими наручниками. Клетка
мгновенно растворилась по щелчку пальцев сероглазого
Связанного.
– Ты знаешь, что наш договор больше
не имеет силы? – Светло-голубые глаза с золотыми искорками холодно
взирали на ежившегося лепрекона. Холодный голос принца проник не
только под кожу пленника, но и мою.
– Ваше Высочество, каюсь глубоко и
искренне. Вкус свободы голову затуманил. Не ведал что творил. – Не
поняла, то ли Эшдвирг лебезил, то ли язвил. Подозреваю –
второе.
– Понимаешь же, что мне придется тебя
вернуть обратно. – Нависая темной скалой над лепреконом продолжал
давить своим авторитетом Аодх. – Вечная темнота без единого лучика
света, драгоценности, которые в скором времени иссякнут и тогда
начнется драка хоть за маленький осколочек. Темнота, грязь и
отчаяние, вот что там тебя ожидает.
– Не завидная участь, – поддакнул
Рисс довольно жмурясь на солнце.
– Тогда не получите свой камушек, –
противно захихикал Эшдвирг.
Некоторое время Аодх разглядывал
лепрекона словно тот был червяком на его чистых одеждах.
– Кто остановит меня отобрать его
силой? – светло-синие глаза сузились отражая внутреннюю сталь
ответа на собственный вопрос.
– Вы не можете нарушить порядок… – не
очень уверенно протянул Эшдвирг, бросая затравленный взгляд на
Связанных.
– Порядок устанавливали сиды, когда
только наш мир зарождался. – Губы Аодха искривились в язвительном
оскале.
– Еще бы Алый Двор придерживался
правил, – фыркнул Шер, отчего лепрекон вздрогнул и затравленно
глянул на принца.
Я молчала, наблюдая как на Эшдвирга
со всех сторон насели сиды. Если он согласится отдать камень
добровольно, не удивлюсь, под таким напором я бы мгновенно
сломалась, а он пока держится.
– Но… – принц сделал
многозначительную паузу не сводя прямо какого-то хищного взгляда с
человечка. Тот напрягся явно ожидая подвоха. – Я могу передумать и
даровать свободу, если ты отдашь камень и поклянешься служить моей
супруге, скажем, пару лет.
– Мне кажется, это как-то… –
осеклась, заметив прищур светло-голубых глаз, предупреждающий
держать рот закрытым. Сглотнув, опустила глаза: ну да, Аодху
виднее, какое наказание следует назначить лепрекону.