– У вас за это карают смертью? – еле
сдерживая эмоции, поинтересовалась, разглядывая узоры на стене.
– Нет, – тихое шуршание ткани и звон
ремня.
– Наказывают как-нибудь? – скосила
глаза: темно-фиолетовые брюки сидели на длинных ногах просто
идеально.
– Нет.
– Это произвол! – не выдержав
равнодушных ответов, вскочила.
Хорошо не всплеснула еще руками, а то
был бы конфуз.
– На то имеется причина, – сумрачно
оповестили меня.
– Какая?! – я не могла никак
успокоиться, еще немного и заработаю нервный тик. Да сколько можно
меня тут подвергать испытаниям!
Неожиданно мужчина скользнул ко мне,
схватил за руку. Даже в сторону дернуться не успела.
– Пусти! – попыталась ее отнять,
придерживая другой рукой край простыни, не позволяя ей
соскользнуть, но Аодх держал крепко.
А потом я и сама застыла, наблюдая,
как его ладони осветились белым светом, который мгновенно
просочился под мою кожу. Я ощущала, как он бежит по венам,
подбираясь к сердцу, попутно принося спокойную прохладу.
– Лучше? – поинтересовался мужчина,
заглядывая в глаза.
Прислушавшись к себе, поняла, что нет
былой злости, лишь одно умиротворение.
– Я все равно на тебя заявлю, – резко
отдернув руку, отвернулась от него, не желая видеть.
Хотелось плакать, но вся злость
улетучилась, оставив после себя какое-то не совсем понятное
равнодушие.
– Как пожелаешь, дорогая, но ты
только зря воздух сотрясешь. По законам Ши мы с тобой супруги, а
каким способом ты оказалась моей женой, никого не будет волновать.
Нас так тем более никто не посмеет разлучить.
– Почему? – вскинув голову, удивленно
посмотрела на мужчину.
– Ты – моя суженная, – с этими
словами Аодх потянул руку к моей груди, заставив шарахнуться в
сторону.
– Руки убрал! – вскричала я, но без
какого-то энтузиазма. Чертова успокоительная магия – даже толком
злиться не позволяет. А то, что это она никаких сомнений не
возникло.
– Я уже все там видел, – мужчина
криво усмехнулся. Гад, так и напрашивается на фингал под
глазом.
– Не помню такого, а значит, ничего
не было, – прорычала я, крепче сжимая простынь.
– Мы можем повторить вчерашнюю ночь.
Освежить твою память, – вкрадчиво предложил этот без пяти минут
самоубийца. А взгляд-то какой послал проникновенный. Синева ртути
так и завораживала, заставляя забывать, как дышать. Аж мурашки
забегали.