Наконец-то он на свободе, и, конечно, никто не виноват, что он так долго просидел в яме.
Черныш получил по заслугам за то, что радовался его беде, и теперь Конго готов все забыть и простить.
– Но где же Аренд? – спросил Виллем.
Даже смеясь над нелепым видом обоих негров, он не мог забыть, что брат его исчез.
– Не знаю, баас Виллем, – ответил Конго. – Я тут давно сижу.
– Но когда ты его видел в последний раз? – допытывался Гендрик.
Этого Конго не мог сказать: ему казалось, что он пробыл в недрах земли не один день.
От Черныша охотники узнали, что вскоре после того, как они уехали, Аренд отправился за лошадью, которая отбилась от остальных и бродила по равнине. А больше Черныш его не видел.
Солнце уже садилось, и, не тратя времени на пустые разговоры, Гендрик и Виллем опять вскочили на коней и поскакали туда, где Аренда видели в последний раз.
Они достигли опушки леса примерно в миле от лагеря, и, не зная, куда ехать дальше и что делать, Виллем выстрелил.
Выстрел прогремел по всему лесу, и теперь они с тревогой ждали ответа на свой сигнал. И ответ пришел. Но то был не выстрел и не голос исчезнувшего Аренда, нет, – сам лес отозвался голосами своих обитателей. Завопили стервятники, зацокали бабуины, зарычали львы.
– Что будем делать, Виллем? – спросил Гендрик.
– Прихватим с собой из лагеря Конго и Следопыта и вернемся сюда, – ответил Виллем и, повернув коня, поскакал на стоянку.
Гендрик двинулся за троюродным братом.
Последний отсвет дня угас. Над долиной Лимпопо спустилась ночь, когда Гендрик и Виллем с зажженными факелами снова отправились на поиски исчезнувшего товарища. Теперь их сопровождали Конго и Следопыт.
Впереди бежал Следопыт – большая испанская ищейка. Впервые за время этого путешествия охотникам понадобилась его помощь, и он готов был исполнить то, что от него требовалось.
Он был еще совсем щенок, когда его привезли из одного португальского поселения на севере Африки. Виллем купил его, а Конго окрестил Следопытом.
Во время долгого путешествия из Грааф-Рейнета этот пес причинял гораздо больше беспокойства, чем все остальные собаки. Он хуже всех переносил голод и жажду, раньше всех уставал и не раз пытался удрать от своих хозяев.
Теперь его взяли с собой в надежде, что он сумеет возместить все то беспокойство, которое причинял дорогой.